Былой Петербург: проза будней и поэзия праздника. Альбин Конечный

перетянуть слушателей либо старались „отвести“, обмануть, недреманное око начальства»420,421.

      Театрализованное выступление раешника переводило визуальное изображение на вербальный уровень и включало в игровое соотношение картинку и комментарий к ней. Интересно, что на Западе эстампы в уличной панораме иногда показывали без всяких пояснений, сопровождая представление игрой на шарманке или гармони. Отчасти это можно объяснить тем, что в западных панорамах стояли увеличительные стекла (в России были простые), и картинка видна была лучше. К тому же в Западе картинки для народа появились позже, чем лубки в России, и поэтому вызывали больший интерес, в то время как российского зрителя прежде всего притягивали к райку выступления его владельца, а не виды в панораме, часто совсем невнятные.

      На Адмиралтейской площади раешники устраивались у балаганных театров и больших каруселей, где собиралась толпа в ожидании представлений, внося заметное оживление своими прибаутками, «произносившимися распевно, большею частью скороговоркой, с легким выделением, подчеркиванием ударных по смыслу текста мест», «соперничая в импровизациях, особенно когда попадались охочие слушатели»422.

      Часто для привлечения публики использовались куклы, находящиеся на крыше райка и приводимые в движение владельцем панорамы. Раек осознавался его содержателем как театр: «Честные господа! Пожалуйте сюда! Моего киатра посмотрите, копеечку или грошик подарите!»423,424 Зрелища и представления в праздничных балаганах (театрах, видовых панорамах, больших каруселях, зверинцах) и на самой площади, памятные исторические события, сенсационные новости и городской быт – все это с 1830‐х годов входит в репертуар райка, расширяя и обогащая его. Перед зрителями под комментарий владельца «потешной панорамы» проносились вперемежку виды городов, герои пантомимы-арлекинады, бородатая женщина Юлия Пастрана (показывалась в Пассаже в середине XIX века), музыканты и скоморохи, вожаки с учеными медведями, уличные торговцы, кит, пойманный в Белом море, знаменитая австрийская балерина Фанни Эльслер, выступавшая в столице, картины русской истории (отступление Наполеона, защита Малахова кургана), популярные лубки; мчался поезд в Царское Село и Москву, уходили из столицы в новые порты пароходы, поднимался на воздушном шаре в Юсуповом саду Вильгельм Берг, извергались Этна и Везувий.

      Откликнулись райки и на знаменитые пожары 1862 года: «А вот пожар Апраксина рынка!.. Пожарные скачут, в бочки полуштофы прячут – воды не хватает, так они водкой заливают… чтобы поярче горело!»425

      В 1840‐х годах для ознакомления иногородней публики с народными праздниками были выпущены специальные игры (с картонными человеческими фигурками и изображениями увеселительных построек): «Гулянье под качелями на святой неделе в С.-Петербурге. Новая картонажная

420

Русские народные гулянья… С. 56.

421

Комический эффект достигался, и когда панорамщик случайно, не видя, какую он показывает картинку, пояснял ее, и когда он намеренно произвольно трактовал ее содержание. В 1960‐х годах на пляже в Батуми меня привлек к себе инкрустированный ящик с двумя оптическими стеклами, в котором показывались парижские фотооткрытки начала XIX века. Владелица «панорамы», красавица грузинка, повернув ручку, сменила открытку на очередную, на которой был изображен птичник с курами, при этом стала рассказывать мне про парижских модниц.

422

Русские народные гулянья… С. 55–56. Здесь приведен текст прибауток раешника И. Д. Рябова, выступавшего в обеих столицах и на Нижегородской ярмарке.

423

Губерт К. Гулянье под качелями на святой неделе в С.-Петербурге. СПб., 1848. С. 2.

424

«„Раек“, лубочная „панорама“, – замечает П. Н. Берков, – в одинаковой мере относится и к народному изобразительному искусству, и к народному театру» (Русская народная драма XVII–XX веков. М.: Искусство, 1953. С. 19–20).

425

Максимов К. Из петроградских переживаний: (Воспоминания старожила) // Наша старина. 1915. № 5. С. 475.