Ваше благородие. Альтернативная история. Олег Северюхин

не гнать его от себя.

      Глава 9

      Проснулся я достаточно рано. Привык спать по восемь часов, вот внутренний будильник и разбудил.

      Был седьмой час. Зажёг лампу, стоящую на столе. Оделся, негоже в трусах бегать перед женщиной, сдающей тебе квартиру.

      Марфа Никаноровна уже встала и растапливала русскую печь.

      – Хлеб я не пеку, покупаю в булочной, а вот для обогрева печка хороша, – разъяснила она мне. – Когда дрова прогорят, кочергой нужно поворошить уголья, чтобы они стали мелкими и дождаться, чтобы над ними погасли синенькие огоньки. Это угарный газ, могущий привести к смерти человека. После того, как угольки перестанут светиться, нужно закрыть вьюшку в трубе над печкой. Понятно?

      – Так точно, – сказал я и попытался щёлкнуть каблуками несуществующих сапог.

      Мы оба засмеялись

      – Я, кажется, придумала, как вас одеть, – сказала хозяйка, – посоветуюсь с Иннокентием Петровичем. Думаю, что вам это понравится.

      Завтракали свежим молоком с черным хлебом. Молочница приходила ровно в шесть часов. Обедать буду один.

      После завтрака Марфа Никаноровна сняла мои мерки при помощи портновского сантиметра, в том числе и размер ноги.

      – Сорок второй размер, – сказал я.

      – Да, как раз длина стопы двадцать восемь сантиметров, – сказала Марфа Никаноровна.

      – Откуда вы знаете, что двадцать восемь сантиметров это сорок второй размер? – удивился я.

      – Это очень просто, – сказала Марфа Никаноровна. – Французы придумали, а мы поддержали предложение размер обувной колодки измерять в штихах. Один штих равен двум третям сантиметра. Двадцать восемь сантиметров делим на две трети. Это двадцать восемь умножаем на три и делим на два. В результате получается сорок два. Это и есть размер обуви.

      – Здорово, – изумился я. – Вы просто специалист во всех вопросах.

      – Да какой там специалист, – сказала Марфа Никаноровна, – просто знаю немного обо всём. Вы не помните, что ваш Козьма Прутков сказал о специалистах?

      – Помню, – засмеялся я, – специалист подобен флюсу, полнота его односторонняя. А я знаю, что эрудированный человек знает всё о немногом и понемногу обо всём.

      – Какая-то мудрёная формулировка про эрудитов, – сказала Марфа Никаноровна, – я пошла в присутствие, а вы тут осваивайтесь.

      Я остался один. Чем заниматься дома, когда ты один и нет никаких средств массовой коммуникации? Никто тебе не позвонит, никто не обгадит тебя в соцсетях, которые появились в этом мире только в 1950 году, потому что весь научный и технический потенциал вместо мировой войны был направлен на развитие средств коммуникации, никто не сообщит о событиях, которые только что произошли в мире. В моем 1985 году тоже не было соцсетей, но, худо-бедно, было радио и телевидение, да ещё у меня была работа и к девяти часам я тоже должен был идти в присутствие с ненормированным рабочим днём, который волей