Тень Серебряной горы. Сергей Булыга

пять суток!

      Ситников откозырял.

      – Приступайте! – сказал капитан, развернулся и пошёл обратно. На душе у него было гадко. Очень не любил он казаков. Ещё бы! У них же что за служба? Езди себе по стойбищам, собирай ясак, а не дают, бери силой, и всё. Ни построений тебе, ни учений, ни караульной службы – ничего. А сколько гонору! Да и самих их сколько! Сорок восемь сабель! А какой их голова, Иван Хрипунов, наглющий! Его же сейчас только встреть и спроси, что это вчера там было, он же вот так ощерится и скажет, что не может того быть, у него все люди степенные, серьёзные, кто это из них в питейню ходит, да никто, так что это твои, Вася, сами к моим первые придрались…

      – Вася! – уже даже вслух повторил капитан, и опять подумал про себя, что какая это скотская манера называть его Васей! Они что, разве ровня? Да когда это было такое и где, чтобы казачий полусотник был равен кадровому офицеру, капитану, дворянину?! Да у него своя деревня под Вязьмой, да он…

      А, в сердцах подумал капитан, ну и что что Вася, а как дело доходит до службы, то он, Вася – комендант, а Хрипунов у него на посылках! Вот он сейчас пошлёт его… Да только мараться неохота! Подумав так, капитан самодовольно усмехнулся и, так как он уже пришёл, поднялся на крыльцо и вошёл в съезжую.

      Там все были уже в сборе – и адъюнкт, и Шалауров, и Черепухин. Они сидели за столом и о чём-то совещались, а перед ними была разбросана кипа бумаг с расчётами, чертежи дупель-шлюпки и что-то ещё.

      – Ну, как? – спросил капитан. – Бумагу написали?

      На что адъюнкт ничего не ответил, Черепухин тоже, а Шалауров важным голосом ответил:

      – Тут так с наскока не возьмёшь. Да и потом не перепишешь же.

      – Ну, давайте, давайте, – сказал капитан. Обернулся и позвал: – Орлов!

      Из-за двери вышел Орлов.

      – Сбегай за Хрипуновым, – сказал капитан. – И живей!

      Орлов быстро вышел из съезжей. Капитан сел к столу, посмотрел на адъюнкта, потом на Шалаурова. Шалауров усмехнулся и спросил, что новенького.

      – А то ты не знаешь! – сказал капитан.

      Шалауров больше ничего не спрашивал, а опять повернулся к адъюнкту. Адъюнкт взял один из чертежей, там были начерчены мачты, и начал нудно и длинно рассказывать, какой блок куда крепить, за какие верёвки тянуть и так далее. Капитан слушал, позёвывал. А время шло!

      Наконец дверь открылась, вошёл Хрипунов. Капитан не стал вставать, а только кивнул Хрипунову и указал ему на лавку. Но Хрипунов не стал садиться, а сказал, что он сегодня уже насиделся. И спросил, не случилось ли чего. Капитан осмотрел Хрипунова. Хрипунов был молодой, высокий, краснорожий, наглый. Капитан сказал:

      – Я думаю, ты уже знаешь. Погорячились они.

      – Кто? – как дурень спросил Хрипунов. Будто и в самом деле ничего не знал. Да ну и ладно! Капитан сказал:

      – Как кто?! Твои и мои. Теперь надо их остужать!

      С этими словами он поднялся и, повернувшись к Орлову, велел:

      – Подай мне сургуча и шнурок. И огня возьми с собой.

      Орлов кивнул, полез по шкафчикам. Хрипунов насторожился и спросил:

      – Зачем сургуч?

      – Как