Война на Свалке. Олег Волков

решётками на некое подобие камер. Возле самой дальней из них Индюк остановился.

      – Живо! По одному! – тюремщик открыл сваренную из стальных прутьев дверь.

      На миг Ланал поймал взгляд Индюка. Господи! Тюремщик, всегда такой самоуверенный и напыщенный, едва держится. А если и орёт, то по глубоко въевшейся привычке. Если бы не парочка аборигенов с пороховыми автоматами за его спиной, то непременно наложил бы от страха в штаны.

      Наспех сваренная дверь захлопнулась за последним заключённым. Вместо замка или засова один из аборигенов с помощью портативного сварочного аппарата намертво заварил её. Зато Индюк разом повеселел. Тюремщика распирает дикое желание сказать что-то очень гадкое, противное, как в первый день злосчастного знакомства. Но… Индюк просто развернулся на каблуках и ушёл вдаль по проходу между импровизированными камерами.

      Да-а-а… Похоже они здесь надолго. Ланал пробился в дальний угол и возле внешней решётки прямо на каменном полу расстелил тонкий матрас. Вот зачем разрешили их взять.

      – Это что за хрень? – какой-то заключённый, словно не веря собственным глазам, осторожно дотронулся до горячих прутьев решётки.

      – Нас заперли, дубина, – ответил кто-то.

      – А зачем?

      – Чтобы ты не сбежал.

      На риторический вопрос последовал риторический ответ. Ланал прилёг на матрас. А действительно, зачем?

      Озадаченные заключённые разбрелись по импровизированной камере. Что задумали аборигены? Зачем загнали бог знает куда и заперли бог знает где? Что им помешало просто поставить подневольных работников к стенке и перестрелять, раз уж на то пошло? Одно радует – убивать не собираются. Пока. По крайней мере.

      Ланал, повернув голову набок, выглянул наружу. Напротив, через проход, точно такая же импровизированная камера. Толстые прутья вставлены в каменный пол и потолок небрежно, криво, без какой-либо предварительной разметки, но на совесть. Всё указывает на то, что аборигены соорудили эту тюрьму на скорую руку, причём совсем недавно. Ланал пощупал сварочный шов. Корочка шлака, прикрывающая сварочный шов, до сих пор покрыта серой пылью. Стальные прутья слегка влажные и пачкают подушечки пальцев.

      А это что-то особенное? Ланал запрокинул голову и вытянул шею. Сразу не обратил внимания: просторный туннель перегорожен сплошной стеной. Точнее, не совсем сплошной. Посередине малозаметная дверца с высоким порогом, закруглёнными углами и штурвалом запорной системы. Не иначе герметичная.

      Туннель наполнился топотом многочисленных ног. Ланал присел на матрасе. В центральном проходе показались ещё двое аборигенов в красных боргах с пороховыми автоматами. За ними ещё один в таком же, как у Индюка, зелёном кителе с кучей карманов, в заправленных в ботинки штанах и с широким рёмнем на талии. И – от удивления Ланал даже привстал – целая толпа заключённых в знакомых красных комбинезонах, полинявших от времени и тяжёлой работы, с унизительными штрих-кодами на спинах.

      – По одному. Живо! – скомандовал тип в зелёной форме.

      Да