Дело об архиве Уильяма Шекспира. Алексей Калугин

официальное заявление, – произнес он чуть тише, чем с порога.

      Наклонив голову к плечу, инспектор с любопытством посмотрел на странного визитера.

      – Так все же признание или заявление? – спросил он.

      Хвостов смутился. Но всего лишь на секунду.

      – Я хочу сделать признание в форме заявления!

      – Чудесненько, – устало улыбнулся Шелуденко. – В таком случае вы, наверное, не станете возражать, если я включу запись.

      Не дожидаясь ответа, инспектор нажал кнопку встроенного в угол стола диктофона.

      – Я могу начинать? – быстро сглотнув, спросил Хвостов.

      – Для начала расскажите мне, что это такое? – инспектор пододвинул Хвостову прошитую дратвой стопку бумаг, которую оставил Тейлор.

      – Это рукопись Уильяма Шекспира, – ничтоже сумняшеся объявил Хвостов. – Пьеса «Карденио», считавшаяся прежде утраченной.

      – Ага, – с пониманием наклонил голову Шелуденко. – Пьеса, приписываемая Шекспиру, которую на самом деле написали вы?

      – Нет! – протестующе взмахнул рукой Хвостов. – Как я мог ее написать, если она не включена ни в одно из известных изданий Шекспира? Это как раз единственная пьеса, которую Уильям написал самостоятельно.

      – А остальные – вы?

      Хвостов вновь ненадолго замялся, после чего ответил весьма туманно:

      – Я принимал в этом участие.

      – Понятно, – с невозмутимым видом кивнул Шелуденко.

      Инспектор повидал уже столько претендентов на роль автора шекспировских пьес, что появление еще одного не могло серьезно поколебать систему жизненных ценностей, которую он успел для себя выработать. К тому же Вальдемар Хвостов вел себя в высшей степени корректно и скромно, поскольку напрашивался всего лишь в соавторы к Шекспиру. И даже, более того, готов был признать за ним авторское право на одну из пьес. Правда, лишь той, которая никогда прежде не публиковалась по причине того, что ни одному издателю не удалось отыскать ее текст.

      – Значит, это, – Шелуденко указал пальцем на стопку бумаги, принадлежавшую Хвостову, – рукопись Шекспира?

      – Совершенно верно, – утвердительно наклонил голову Хвостов.

      – Пьеса, написанная им собственноручно? – уточнил на всякий случай инспектор.

      – Конечно! – Хвостов как будто даже удивился тому, что инспектор задает так много бессмысленных вопросов. – Если вы откроете последнюю страницу, то сможете увидеть там подпись Шекспира.

      Шелуденко последовал совету визитера и в самом деле обнаружил в самом низу последнего листа рукописи подпись, сделанную той же рукой, которой был написан и сам текст.

      – Если вы сличите этот автограф с известной подписью Шекспира на его завещании, то сможете убедиться в том, что они идентичны, – продолжал между тем Хвостов.

      – Ни секунды в этом не сомневаюсь, – серьезно посмотрел на Хвостова инспектор. – А что, если провести графологическую экспертизу?

      Хвостов безразлично пожал плечами, – мол, делайте то, что считаете нужным.

      – Откуда