Маленький человек из Опера де Пари. Клод Изнер

насмешников тысячей страшных способов. Уж он им еще напомнит, что двое коротышек, Наполеон и Александр Македонский, в свое время создали империи, и докажет, что Мельхиор Шалюмо ничем не хуже!..

      Остановившись у первой артистической уборной, человечек постучал и крикнул:

      – Мадемуазель Вологда! Вам посылка!

      Из-за двери послышались приглушенный смех, скрип стула. Створка приоткрылась, и ее изнутри подпер ногой мужчина в расстегнутой рубашке. Лет тридцати, стройный, с правильными чертами лица, длинные волосы в беспорядке. Озорные искорки в глазах лишь прибавляли ему шарма.

      – Стой! Кто идет?! – выпалил он, делая вид, что высматривает кого-то в коридоре поверх головы Мельхиора. – Куда вы подевались? Эй, кто здесь?

      – Я к мадемуазель Вологде, – сказал Мельхиор Шалюмо.

      – А? Кто это говорит? Слышу, но не вижу.

      – Это я…

      – Кто – «я»? Вы где? Ольга, помоги же мне его найти!

      – Перестань, Тони, – прозвучал из гримерки женский голос.

      Мужчина опустил глаза и разыграл удивление, смерив Мельхиора Шалюмо взглядом во весь его невеликий рост:

      – И кто же ты, прекрасный незнакомец?

      Маленький человек вздрогнул, как от удара, но смолчал. Он давно усвоил, что лучше всего людской жестокости противостоит притворное смирение.

      – Прочь, недомерок, дама сегодня не принимает.

      В щель между косяком и дверной створкой Мельхиор увидел полураздетую Ольгу Вологду, возлежавшую на кушетке, и попытался протиснуться в гримерку, но мужчина по имени Тони заступил ему дорогу:

      – Кыш отсюда, Чик-Чирик!

      Перед мысленным взором маленького человека одна за другой вставали картины мести: вот красавчик вопит под колесами молочного фургона, вот он падает в оркестровую яму, а вот растворяется в воздухе, испив колдовского зелья… Детское воображение Мельхиора питалось фантастическими образами и ситуациями, заимствованными безо всякого осмысления из театральной вселенной. Он вытянулся на цыпочках. Жалкие сто тридцать сантиметров роста вынуждали его вечно задирать подбородок, и от этого все время болела шея.

      – Мне поручено…

      – Дай сюда!

      – Нет, я должен передать посылку из рук в руки! – воспротивился Мельхиор.

      – А это чем тебе не руки? – хмыкнул красавчик, сунув ладони ему под нос, и выхватил сверток. – О, пралинки! Прелесть какая. А от кого?

      – От завсегдатая Опера.

      – Имя-то у него есть, у завсегдатая?

      – Месье Ламбер Паже, – слащаво осклабился человечек.

      – Ах, этот скряга! Ольга, ты слышишь? Господин неудавшийся финансист разорился на пралинки – очень диетическое лакомство, как раз для твоей фигуры!

      – Тони, прекрати эту дурацкую игру! Иди сюда, мне холодно.

      – Долг зовет! – подмигнул красавчик Мельхиору. – А ты прогуляйся пока, мелочь пузатая.

      Дверь захлопнулась. Человечек сжал кулаки. Маленькое тело сотрясала дрожь, в груди поднималась волна