Маленький человек из Опера де Пари. Клод Изнер

соседка Полина Драпье, обитательница ярмарочного фургона. Десятью минутами раньше Полина спохватилась, что на омлет ей недостает ровно трех яиц, накинула жакет и, бросив жилище на попечение двух мальчуганов, своих учеников, которых она оставила заночевать после уроков чистописания и счета, побежала к мадам Арбуа. Мальчики жили на улице Дюранс, отправлять их домой в столь поздний час было опасно, да и родители их, супруги Селестен, были к Полине добры и платили ей щедро – уж очень им хотелось дать отпрыскам хорошее образование, чтобы Альфреда и Людо минула скорбная семейная доля бродячих циркачей.

      Полина Драпье подняла уже руку, собираясь постучать в дверь, – и опустила. В доме у мадам Арбуа кто-то был… Мужчина? Или женщина?

      Через расколотые стекла отчетливо доносился голос хозяйки:

      – Раненько вы заявились, не готово у меня еще, вот завернуть осталось. Присядьте пока. Выпьете чего-нибудь?

      Ответа не последовало, и мадам Арбуа продолжила:

      – Вы ведь мне дюжину заказали, верно? По одному су за каждую. Корзинку-то принесли? – Она подошла к раковине.

      Заскрипел стул. Уродливая тень скользнула по потолку, две руки схватили старуху сзади за шею, и пальцы начали сжиматься, сжиматься…

      Мадам Арбуа кулем осела на пол.

      Все произошло так быстро и в такой страшной тишине, что Полина не сразу сумела осознать случившееся у нее на глазах. Она пошатнулась и ухватилась за стену из крошащегося песчаника, дырчатую, как губка. Посыпались мелкие осколки камня.

      – Ой, – прошептала девушка. – Ой-ёй-ёй. – И, перепугавшись, что выдала свое присутствие, метнулась в колючие кусты, растянулась на земле, лихорадочно прислушиваясь. Но в ушах отдавались лишь стук зубов и прерывистое дыхание – ее собственное.

      Полина медленно сосчитала до пятидесяти. Надо рискнуть во что бы то ни стало! Один шанс из десяти. Или из ста?.. Нечеловеческим напряжением воли она заставила себя подняться. Бежать! Но неведомая сила не пустила ее. Девушка пригнулась, сложившись чуть ли не вдвое, скользнула к садовой стене и притаилась за кустом сирени.

      Керосиновая лампа осветила крольчатник и колодец, через борт которого в следующий миг тень перекинула безжизненное тело старухи. Полина услышала приглушенный всплеск. Сейчас она не смогла бы закричать, даже если бы на это отважилась.

      Тень пристроила на место крышку колодца, подкинула в руке молоток и, достав из кармана гвозди, принялась заколачивать «гроб».

      Возле куста сирени стояла уборная, Полина сунулась в открытую дверцу, вцепилась обеими руками в метлу – хоть какое-то средство защиты, пусть и неизвестно от чего…

      Свет у колодца сделался не таким ярким – тень двинулась к дому и исчезла за дверью кухни. Полина мельком увидела плащ с капюшоном, но лица разглядеть не смогла.

      А тень уже переместилась за окном дома-дикобраза обратно к двери. Распахнулась створка. Качнувшись на пороге, тень неверной походкой побрела прочь и растворилась