Зима была холодной. Галина Милоградская

в салуне! Да ты совсем ума лишилась, миссис Коули!

      Ободряя себя подобным образом, она вернулась к телеграфу, у которого продолжали лежать её вещи. Ораст кивнул из окна, подходя ближе.

      – Ну как, нашли МакРайана? – Его выпученные рыбьи глаза излучали любопытство.

      – Не того, – улыбнулась Алексис. После тяжёлого разговора и облегчения оттого, что ей не придётся иметь дела с тем возмутительным типом, хотелось танцевать. – Мне нужен отец МакРайан.

      – О, священник? – Ораст одобрительно посмотрел на неё. – Так что же вы сразу не сказали! Церковь стоит во-он там, – он указал на дальний конец улицы, застроенной с двух сторон одно- и двухэтажными домами. Далеко впереди, за городом, небо подпирала величественная гора.

      Вдоль домов тянулась дощатая мостовая, а сама дорога, раскатанная колёсами повозок и растоптанная копытами коней, представляла собой засохшее месиво, которое сейчас как раз пересекал одинокий облезлый кот. «Как МакРайан», – подумалось Алексис, и она весело фыркнула.

      – Боюсь, мне придётся попросить вас… – начала было она, но Ораст перебил:

      – Я, конечно же, прослежу за вашими вещами, миссис Коули. Не переживайте!

      Благодарно кивнув, Алексис в очередной раз пустилась в путь, теперь в противоположную от салуна сторону. С каждым шагом радостное настроение рассеивалось – она чувствовала на себе взгляды. Заинтересованные, оценивающие. Казалось, весь город выглядывает из окон, чтобы посмотреть на неё, новую жительницу Колорадо-Спрингс. Гордо подняв голову, Алексис представила, что идёт по залу, а по бокам застыли гости дома, приехавшие на её бал, и сразу почувствовала себя увереннее.

      Улица кончилась, пришлось остановиться и оглянуться. Церковь обнаружилась в стороне от города. Небольшое деревянное здание, выкрашенное в белый цвет, стояло на опушке редкого леса. К церкви вела добротная деревянная дорога, справа от которой виднелась колея для всадников.

      Алексис вдруг оробела. Она медленно пошла вперёд, делая вид, что разглядывает окружающий пейзаж, а на самом деле с трудом переставляя ноги. Весь запал, с которым она собиралась говорить с написавшим ей письмо священником, выплеснулся на другого МакРайана, и теперь Алексис радовалась, что не сняла перчатки, чувствуя, как становятся мокрыми ладони, а по спине струится липкий пот. А вдруг она не подойдёт?

      К закрытым дверям вели три пологие ступеньки. Алексис медленно поднялась по ним и толкнула дверь, заглядывая внутрь. В церкви было прохладно и тихо, на пустых скамейках лежали аккуратно разложенные Библии.

      – Мистер МакРайан? – Алексис прошла по проходу к алтарю и прислушалась. Церковь была пуста. Что за неугомонные братья? Так и будет до вечера за ними гоняться? Тяжело вздохнув, Алексис присела на лавку и обратила свой взгляд к распятию, висевшему на дальней стене над алтарём. Печальный лик Спасителя сочувствующе взирал на неё, даруя поддержку и умиротворение. Прошептав короткую молитву и торопливо перекрестившись, Алексис вышла из церкви,