Безлюдная земля на рассвете. Федор Федорович Метлицкий

заменившая ненужные поветрия мод. Осталась самая необходимая потребность закрыться от холода.

      Он беспрерывно и ненасытно почесывался, и не мог перестать, даже когда наткнулся на нас. Успокоился, у нас был мирный вид. И рассказал о себе. После нагрянувшего неизвестного мора и смертей он выздоровел, – видно, врожденный иммунитет, но от чего? Сколько миллиардов умерли, кому считать? Тот выживший, кто захочет считать, все равно соврет.

      Он чувствовал себя, как на американских горках, – то эмоциональные подъемы, то утомление. Сошел с ума? Кто-то чужой влез во все поры его организма, и перестраивает, модифицирует, отлаживает его под себя. Тело живет по другим, неизвестным до этого правилам. Кто – «Я»? Кто – «Оно»? Это происходит в форме чесания, вот почему он не может остановиться. И нет обоняния: еда – ничем не пахнет, водка – как вода.

      – Чувствую себя трансформером! – причитал он. – И никто не может объяснить, что случилось на земле. Специалисты вымерли.

      Когда-то в молодости он окончил художественный колледж, и внезапно случилось это – всемирный мор. Осталось мало людей, оказавшихся с неким иммунитетом. Сейчас он, на всякий случай, поклоняется Перуну, идол которого кто-то поставил в близлежащем лесу.

      – Как выживаете?

      – Живу в землянке, сам вырыл. Пока забираю, что осталось, в магазинах и на складах.

      Как мы выяснили, он встречал одиноких бродяг, которые забегают в пустующие магазины, находят в неизвестных ему складах консервы, заготовленные в прежние времена как стратегический запас.

      Мы предложили ему присоединиться к нам, и он с облегчением согласился. Его стали называть Трансформером.

      ____

      Мы, сбившись маленькой кучкой, сидели за длинным столом в огромной столовой. Марк вздохнул, и заговорил иронически, словно со стороны:

      – Итак, история как борьба противоположностей закончилась. Только теперь становится понятно, что не мы боролись межу собой, а мириады микроорганизмов внутри нас, из которых мы состоим, борются за свое выживание. Неужели это не наш путь, людей свободной воли, а путь независимых бактерий или вирусов, которыми мы набиты, и это они руководят нами и борются за свое выживание в природе? Видимо, спасительные для нас организмы проиграли, вирус победил, и случился мировой мор.

      Павел добавил:

      – Гуманисты, а также религиозные люди ощущали любое колебание земли как грядущее зло, от дьявола. Мы уже не можем переключить наше состояние на такую эмоциональную, нравственную основу, – открылся лишь безучастный разрушительный ход природы.

      – Это все мировой заговор, – пожаловался Михеев. Он верил в мировое зло, которое уничтожило человечество.

      Михеев открыл ножом принесенные мной и разложенные на столе консервные банки – сгущенку, консервированное мясо (одно желе, без мяса, мухлевали почившие!), мои любимые скользкие ломтики персиков.

      Юдин поморщился:

      – Сейчас бы кассоле в баночках.

      Михеев отрезал:

      – Жри,