Единственная. Стефани Лоуренс

не сладить.

      Так и быть!

      Пенелопа отступила и подняла руки.

      – Что ж, упрямься! – процедила она сквозь зубы. Терпение ее было на пределе. Она едва сдерживалась, а в таком состоянии иметь дело с Чарлзом Максимилианом Джеффри Сент-Остеллом было всего опаснее.

      Она размашистыми шагами пересекла комнату, стащила шляпу и села на кровать, наблюдая, как он входит и оглядывается. Чарлз оставил дверь приоткрытой, поискал глазами Пенелопу и осмотрел комнату.

      Увидел ее щетки на туалетном столике; бросил взгляд сначала на комод, заметив пару оставленных под ним полусапожек, а потом на кровать. Убедился, что она не расстелена, надменной, уверенной походкой устремился к стоявшему перед окном креслу и сел.

      Пенелопа зачарованно смотрела на него. Не было слов, чтобы описать его движения, полные вкрадчивой грации. Перед ней был настоящий вышедший на охоту хищник.

      Его черные волосы лежали тяжелыми длинными локонами, обрамлявшими аристократическое лицо с резкими чертами, выразительно изогнутыми темными бровями, большими, глубоко посаженными глазами, скульптурно вылепленным носом и подбородком.

      На губы она предпочла не обращать внимания.

      Несколько долгих секунд он не сводил с нее глаз: даже в полумраке она это чувствовала. Он всегда видел в темноте лучше ее; если она хочет выдержать допрос, не выдав секретов, значит, во что бы то ни стало должна сохранять самообладание.

      Пожалуй, умнее всего ринуться в атаку первой.

      – А что это ты делаешь дома?

      А ведь она была так уверена, что дом пуст и по-прежнему остается ее надежным убежищем! Неудивительно, что вопрос превратился в упрек!

      – Я живу здесь, помнишь? – усмехнулся граф и, чуть помедлив, добавил: – Мало того, отныне именно я владелец Эбби и всех его земель.

      – Да, но…

      Она не собиралась позволить ему развить опасную тему. Еще чуть-чуть, и он будет утверждать, что, как хозяин этого дома, несет за нее ответственность!

      – Марисса, Жаклин, Лидия, Аннабел и Хелен уехали в Лондон помочь тебе найти жену. Моя мачеха – твоя крестная – и мои сестры тоже там. Они покинули родной дом, исполненные энтузиазма и во всеоружии. Со времен Ватерлоо в здешних салонах и Уоллингеме больше почти ни о чем не говорят. И ты должен быть там, а не здесь.

      Она вдруг осеклась, моргнула и охнула:

      – А они знают, что ты уехал сюда?

      Вопрос был не напрасный, – слишком хорошо она знала Чарлза.

      Он даже не нахмурился, но она почувствовала его раздражение, как и то, что оно было направлено на нее.

      – Они знают, что мне пришлось покинуть столицу.

      Пришлось?

      Пенни безуспешно попыталась скрыть досаду.

      – Но почему?

      Господи, Господи, только не это…

      Сейчас Чарлз жалел, что освещение слишком плохое и кресло не придвинуто к кровати: теперь он не мог видеть глаз и выражения лица Пенни, а следовательно, прочесть ее мысли тоже не было никакой возможности. Он специально уселся на безопасном расстоянии, чтобы лишний раз не расстраивать себя и Пенни.