Парижские тайны фрейлейн Руди. Влад Евгеньевич Ревзин

папаши давным давно простыл след. Семьи Гаусса, Вёрмана и Риттера можно отнести к верхнему слою немецкой элиты.

      Однако Уве имел подсказку, что их могло объединять. И чтобы знать наверняка, он и купил всю эту кипу макулатуры.

      В «Reklam», в «Abendstadt», и десятке других листков оказалось так много объявлений предсказателей, пророков и оккультистов, что у Уве разбежались глаза. Казалось, что берлинец шагу не сделает без консультации с астрологом и без регулярного составления гороскопов.

      Целители обещали вечную жизнь и возврат здоровья, отворот от алкоголя и других плохих привычек; ясновидящие гарантировали полную ясность в сути жизни; парапсихологи брались найти сверхъестественные способности даже у вашего пуделя, – конечно же, строго основываясь на методах научной методологии.

      Экстрасенсорное восприятие; колдуны всех цветов, предсказатели, оккультные практики.

      – Биоинтроскопия. Kackfotzenhurengesicht, – выругался Уве, закуривая очередную сигарету. – Klobrillenrandablecker. Abfalltonnenvollscheißer.

      Стало чуть легче, но проблема осталась там же.

      В приоткрытую дверь заведения проникал свежий ветерок, колыхал края газет; в воздухе повеяло ароматом неведомых цветов.

      Уве сидел на этом самом месте более трех часов.

      Из газет лезли «таинственные всадники», «светлый доктор императорской семьи», методика болгарской слепой святой, «предсказатель Вольф». Наконец весь этот сброд так разозлил Уве, что он швырнул последнюю газету с незатейливым названием «Bezahlte und kostenlose Anzeigen», поставил сверху чашку, – и теперь бессмысленно глазел на кипу бумаги, пуская струи дыма в сторону столика.

      Неожиданно пол задрожал, вокруг загрохотало, будто тяжелый грузовик врезался в стену дома.

      Уве подпрыгнул на стуле:

      – Это бомба?

      – Нет, – донесся от стойки еле слышный в шуме женский голос. – Это зенитки.

      Уве выдохнул. Зенитки, ну конечно…

      Кофейня располагалась в квартале от Берлинского зоопарка, недалеко от бункера Цоо5, только что построенного из толстенного бетона.

      Военные называли это строение G-башней; он весь ощетинился зенитными орудиями, – считалось, что это самое надежное бомбоубежище в данной части города. Жители района рассказывали, что когда зенитки начинают стрелять, дрожит земля.

      Сейчас все заведение ходило ходуном, кофейная ложечка звенела о блюдце и щеки дрожали от сотрясений.

      Несколько минут ничего нельзя было делать; потом грохотание прекратилось так же внезапно, как и началось.

      – Хорошо тут у вас, – пошутил Уве. – Посуда цела?

      – Хотите пончик со сливовым повидлом? – услышал он милый женский голос над головой. – Для успокоения. Говорят, от нервов сладкое помогает.

      Хозяйка заведения, оказывается, уже стояла рядом со столиком, – с пустым подносом в руках. Он и не заметил, когда она подошла.

      – Благодарю, – ответил он. – Кажется, мне пора.

      Хозяйка напоминала фарфоровую статуэтку пастушки, на которую

5

Наземный бетонный блокгауз, вооруженный артиллерией ПВО. В Берлине размещались три таких строения