.

доев тушенку, я с трудом поднялся. Опираясь на автомат, как на посох, сказал:

      – Подъем, мужики! Вперёд, к нашим!

      И мы пошли. Пусть через не могу, но мы поднялись на эту высоту. Там уже трещали ветки, разгорались костры. Парни, меняясь у костров, налаживали службу.

      Я притулился рядом с Макаром. Тот сидел на земле, умостив под задницу монку. Вторую протянул мне и, улыбаясь, проговорил:

      – Сейчас Чайковского дернем, согреемся. Скоро, говорят, конец будет…

      Он улыбается. Для него конец пути – это тёплая палатка, спальный мешок и дембель. Долгожданный дембель.

      «Господи, сделай так, чтоб ты жил, – думал я, глядя на Макара, -Я не смогу многого, но я постараюсь».

      Встаю. Иду к костру, где сидят наши офицеры. Нужно решать проблемы, а судя по всему они у нас вырисовываются все больше и больше. Аккумуляторы скоро сядут, по связи постоянно новые вводные и никакой ясности. Одно только понятно – будет бой. Но вот когда?

      С этим я подошел к начальству. Пользуясь тем, что я им не подчиняюсь, я спрашиваю прямо в лоб:

      – Ну что, мужики! Не в курсе, когда нас убивать будут?

      – Скоро, как только на точку первую выйдем и будут, – спокойно, как-то без эмоций, отвечает Самойлов, один из командиров групп, и приглашает, – Присаживайся. Кофе пайковое будешь?

      Я присел рядом, между трёпом ни о чём, каждый скрывал свою тревогу.

      – У нас, в головном, на дальней высотке троих видели, – говорит Самойлов, – Ходят спокойно, не боятся совсем.

      – Артов на них надо, – говорю я для поддержания разговора.

      – Ага, чтоб нас и накрыли, к ебеням, – командир нашей банды совсем мрачен. Оно и понятно, после ночевок на земле у многих начался кашель и температура, что сказывалось на темпе, да и не только на темпе.

      – Блядь, да выключи ты рацию, – говорит он радисту. – Щас опять:» Уточните то, уточните это. Как самочувствие?» Сами бы сюда прибыли и посмотрели. Отцы-командиры, твою мать…

      В темноте к нам подошёл один из парней с секрета.

      – Там, вдалеке костёр не костёр, но в общем огонь виден. Что делать? – Да ни хуя не делать, – говорит командир. – Что ты можешь? Они у себя дома. А может ещё кто из наших шарится. У нас же все отличиться хотят, даже ментовской спецназ пригнали, а как что, так помощи и не дождёшься.

      Ещё обсудив текущие проблемы, решили все же не разделять группы и по прибытию ощетиниться минными заграждениями. Тем более восемь монок на четыре группы. Если собрать воедино и правильно рассчитать, дают хорошую фору перед атакующими.

      Ночь была противная. Мокрый снег падал хлопьями, костры просто дымили. Я пожертвовал ещё парой шашек тротила, чтобы более-менее согреться. За день мокрая от пота одежда просто леденела. Каждый хотел прижаться к костру поближе, просто чтобы глотнуть тёплого воздуха. Всех колотил озноб.

      То тут, то там слышался утробный кашель. Началось то, что нигде и никак не прописано – простуда. Отупляющая и от этого