Шесть дней любви. Джойс Мэйнард

скроешь, но, по-моему, она ничего не заметила, а если и заметила, то не придала значения.

* * *

      Вместе мы подошли к кассе. Фрэнк пообещал вернуть мне деньги за сборник кроссвордов позднее. Сегодня он не при деньгах и напишет расписку. Выкладывать бейсболку и флисовый жилет на ленту он явно не собирался.

      Кроме одежды для меня, садового шланга, подушки, керамического ежа и вентилятора, мама взяла деревянную ракетку с мячом на длинной резинке, который подбрасывают столько раз, сколько получится без остановки.

      – Генри, вот решила сделать тебе подарок, – объявила мама, доставая игрушку из тележки.

      Я не собирался говорить ей, что с такими ракетками не играю лет с шести, но тут вмешался Фрэнк.

      – Парню нужен настоящий бейсбольный мяч, – заявил он и – сюрприз-сюрприз! – вытащил из кармана мяч, на котором еще виднелся ценник.

      – Мне плевать на бейсбол, – сообщил я.

      – Может быть, может быть, – отозвался он.

      При этом погладил стежки на мяче и уставился на него так, словно держал в руках целый мир.

      На выходе из магазина Фрэнк взял каталог со скидками на неделю, а когда подошли к машине, развернул и положил его на заднее сиденье.

      – Чтобы не запачкать вам чехлы, Адель, – сказал он маме, – если позволите так вас называть.

      Другие матери задали бы ему миллион вопросов или просто не взяли бы, а моя молча завела машину. Я гадал, не достанется ли Фрэнку за самовольный уход с работы, но тот об этом совершенно не тревожился.

      И вообще, из нас троих беспокоился, кажется, один я. Возникло чувство, что в этой ненормальной ситуации нужно что-то делать, только вот что именно, непонятно. Фрэнк казался таким спокойным и искренним, что хотелось ему понравиться. Хотя на деле это он должен был добиваться нашей симпатии.

      – Я чувствую людей, – сказал Фрэнк маме. – Один взгляд на огромный супермаркет – и я понял, что мне нужны вы. Лгать не буду: положение у меня тяжелое, многие бы просто отвернулись, но я верю своему сердцу, а оно твердит: вы человек понимающий. Жизнь не всегда идет гладко. Порой нужно сделать паузу, собраться с мыслями, ненадолго лечь на дно…

      Мы ехали по Мэйн-стрит, мимо почты, банка, аптеки. Места хорошо знакомые, но сейчас все выглядело иначе – с таким, как Фрэнк, я в центре еще не бывал. Сейчас он говорил маме, что, судя по звуку, не в порядке тормозной ротор. Мол, если у нас найдутся инструменты, он все проверит.

      Я сидел рядом с мамой, смотрел на нее, слушая Фрэнка, и не узнавал. Сердце бешено билось, даже грудь болела, только не от страха, а от чего-то похожего. Совсем как в Диснейленде, куда отец возил меня с Ричардом, Марджори и Хлоей. На «Космической горе» катались я, папа и Ричард. Честно говоря, мне хотелось вылезти из ракеты до начала поездки, но вот уже погасили свет и заиграла музыка. Ричард тогда ткнул в бок и сказал: «Если вздумаешь блевать, смотри, чтобы не на меня».

      – Сегодня мой счастливый день, – не унимался Фрэнк. – Возможно, и ваш тоже.

      Тут я почувствовал, что все меняется. Мы направлялись на «Космическую гору», в темный туннель, где земля уходит из-под ног,