Титан. Теодор Драйзер

красноречиво обсуждать с мистером Рэмбо состояние железнодорожной индустрии; он мог беседовать об архитектуре с мистером Лордом, как многообещающий студент со своим наставником, а с такими женщинами, как миссис Эддисон или миссис Рэмбо, он мог предлагать уместные темы для разговоров или же поддерживать их. К сожалению, Эйлин чувствовала себя не так непринужденно, ибо по своему естественному складу и темпераменту он была отстраненной от серьезных предметов и четкого представления о жизни. Многие вещи, о которых она имела весьма расплывчатое понятие, оставались для нее тайной за семью печатями – смутными интуитивными образами. Она ничего не знала о литературе, кроме определенных авторов, которые могли бы показаться низкопробными действительно культурному человеку. Ее представление о живописи ограничивалось вереницей звучных имен из комментариев в разговорах Каупервуда. Единственным искупительным качеством была ее красота, ибо она сам была живым, блистательным произведением искусства. Даже такой сдержанный, консервативный и рациональный человек, как Рэмбо, мгновенно осознал место Эйлин в жизни Каупервуда. Это была женщина, которую он сам мог бы высоко оценить, хотя и в определенном качестве.

      У всех сильных мужчин интерес к противоположному полу обычно сохраняется до конца, иногда направляемый стоической покорностью однажды сделанному выбору. Они хорошо знают, что подобные эксперименты можно повторять снова и снова, но с какой целью? Для многих это становится слишком обременительно. Однако Эйлин, которая в тот вечер явилась во всем своем блеске и великолепии, затронула древние мужские устремления в душе мистера Рэмбо. Когда-то он был гораздо моложе. Увы, он никогда не привлекал к себе пламенный интерес подобных женщин. Глядя на нее сейчас, он сожалел, что ему не выпала такая удача.

      По контрасту с цветущим обликом и роскошным нарядом Эйлин, скромное серое платье миссис Рэмбо, воротник которого доходил почти до ушей, выглядело обескураживающее и почти укоризненно, но ее любезность и отзывчивость сглаживали это впечатление. Он была родом из интеллектуальной среды Новой Англии и воспитанницей школы Эмерсона, Торо и Чэннинга Филипса, поэтому отличалась большой терпимостью. В сущности, ей понравилась Эйлин и та восточная пышность, которую она олицетворяла.

      – У вас такой милый домик, – с улыбкой сказала она. – Мы уже не раз поглядывали на него. Поскольку мы живем не так уж далеко от вас, нас можно называть соседями.

      Эйлин ответила благодарным взглядом. Хотя она не могла угнаться за мыслями миссис Рэмбо, но по-своему понимала и уважала ее. В некотором смысле, миссис Рэмбо казалась ей кем-то вроде ее собственной матери, если бы последняя была высокообразованной женщиной. Когда они входили в приемную залу, было объявлено о прибытии Тейлора Лорда. Каупервуд взял его за руку и повел к остальным.

      Лорд, – высокий, морщинистый мужчина сурового вида, – с восхищением посмотрел на Эйлин.

      – Миссис Каупервуд, позвольте мне быть одним из многих, кто приветствует вас в Чикаго, – сказал он. – После