Терракотовые сестры. Мила Коротич

даже не буду спрашивать, что за безумный план у малыша, – разулыбался старик. – Завтра из порта уходят финикийцы, лучшие мореходы, они знают лучшие скалы, где хочется спеть: «Солнце и море…» Там еще кормчий одноглазый…

      На следующий день старик и мальчик зашли в зал Молний чуть раньше обычного. Хозяева даже не удостоили их взглядами. Всё внимание их было приковано к шару с новой жертвой: закутанным в мрачные одежды существом без лица, с гладким как яйцо черепом. Ни глаз, ни рта. Стоя у постамента, колдуны, числом семеро, водили руками так, словно поднимали шар сами, и сфера поднималась всё ближе и ближе к ненасытному чреву «паука». Существо внутри ее странно билось: двигалась только гладкая голова, а одежды летели за ней, как привязанные. «Паук» засветился красным, стрелы— полосы со стен отделились и, подчиняясь движениям хозяев за светящимся постаментом, опутали хрустальный шар как настоящие паучьи лапы, а потом превратились в молнии. Существо в шаре сходило с ума от боли, пока его еще можно было разглядеть. И Небесные гости, занятые своими наблюдениям, разделились: одни «поддерживали» шар на весу над бурлящим озерцом под «пауком», другие поднимали маленькие смерчи из этого озера. Те протягивали свои щупальца к запертому существу, и то беззвучно билось о прозрачные стены, в муках.

      – Нет, – покачал головой один из колдунов, – похоже, и эта тварь, не то, что мы ищем. Обычный демон.

      – Ну так в хранилище его, – отозвалась чернокожая колдунья, – или, может, сбросим его в портал, посмотрим, что будет?

      – Лопнет и всё здесь забрызгает, а нам потом прибираться, – грубо засмеялся кто-то из остальных. – Сама пойдешь к этой дыре Межреальности. Не провались, смотри, к приятелям из Упорядоченного.

      Все засмеялись, видимо, что-то было в шутке смешное.

      Тем временем Годир встал за спинами Гостей, а старик спустился к бурлящему озерцу. На него пахнуло жаром, его брови и бородка задымились.

      – А этот что тут делает? Пошел вон оттуда, безумец! – заорали на него Гости, – ты испортишь накопитель!

      Но сделать что-то маги не могли, их руки были заняты – держали сферу и радужные вихри. А старик взял тяжелый багор в руки и улыбнулся своей косой улыбкой.

      – Пошел прочь, – кричали ему. Но любое движение не по плану отзывалось потерей контроля над молнией или вихрем. Волшебники, казалось, запаниковали.

      Годир, стоящий сзади, за спинами магов, рванулся вперед, к постаменту, и что есть силы опустил туда тяжелый камень— голыш. Светящееся белым светом полотно постамента с изображением восьми разнонаправленных стрел, дало сеть маленьких трещин. Годир ударил еще раз и выбил кусок прямо из центра изображения. Затем схватил осколок, зажал в кулаке, и бросился к выходу. Маги же словно опомнились и разом опустив руки, взметнули их снова, чтоб волшбой испепелить дерзкого.

      – Солнце и море, вы были в начале, – во весь свой скрипучий голос запел старик. Он захохотал, от души, радостно как ребенок.

      Старый человек рубанул багром по телу «паука». Из его