Страницы жизни русских писателей и поэтов. Валерий Митрофанович Передерин

ж, мой друг, тому виною?

      Ты прекрасна, молода:

      Раз лишь встретиться с тобою –

      И без сердца навсегда…

      Взглянешь ты – в нас сердце тает,

      Улыбнешься – кровь кипит,

      И душа уж там летает,

      Где любовь нам рай сулит.

      Однако в силу застенчивости, неуклюжести и наружности, далекой от совершенства, он понял, что не сможет быть достойным другом Анюте, тем более, что ее отец не желал родства с безродным сочинителем. На этом закончилась первая и последняя попытка Крылова обзавестись семьей. Перед отъездом в Петербург он написал стихотворение-прощание с селом и полюбившейся девушкой.

      Прости, любезное село,

      Столица мира дорого;

      Прости, ключ чистый, как стекло,

      И ты, тенистая дуброва,

      В которой часто день бывал

      Мне так короток, как минута,

      Где часто соловей певал

      Так чисто, нежно, как Анюта.

      Простите вы, мои друзья, -

      Из недр спокойства и свободы

      Я еду в мрачный гроб природы –

      Простите, в город еду я…

      Вновь объединившись с Клушиным, Крылов начал выпускать новый журнал "Петербургский Меркурий". Учтя горький опыт выпуска предыдущего издания, в этом не стало сатиры и демократических рассуждений, а печаталась бытовая проза, собственные очерки и стихотворения лирического характера. Например, "Мой отъезд", "К другу моему" и т.д.

      Всех жизненных коллизий не предусмотреть. В одном из номеров журнала Крылов напечатал рецензию опального Княжнина на "Вадима Новгородского", а в другом отрывок "Об открытии Америки", одного из лидеров французской революции аббата Рейналя. Этого оказалось достаточным, чтобы попасть в списки неблагонадежных журналов. Его не закрыли, а перевели в государственное издательство при Академии наук, где существовал жесткий контроль над выпускаемыми произведениями. Но и здесь нависла угроза закрытия "Петербургского Меркурия".

      Екатерина Великая любила проявлять благородство. Прежде чем закрыть журнал она пригласила Крылова и Клушина на аудиенцию в Зимний дворец. Такой чести друзья не ожидали, думая, не попадут ли из дворца на каторгу? Все обошлось. Клушин покаялся в своих заблуждениях, получил прощение и деньги для обучения за границей. Венцом его покаяния стала ода "Благодарность Екатерине Великой за всемилостивейшее увольнение меня в чужие края с жалованием".

      Крылов решил не ездить за границу и, чтобы не гневить императрицу, окончательно порвать с литературой. Последний номер журнала оказался прощальным. Журнал закрылся, но взгляды издателя на жизнь не изменились, о чем говорит отрывок из оды "К счастью":

      Вот как ты, Счастье, куролесишь;

      Вот как неправду с правдой весишь!

      Ласкаешь тем, в ком правды нет,

      Уму и правде досаждая,

      Безумство, наглость награждая,

      Ты портишь только здешний свет.

      Я вижу, ты, мой друг, уж скучишь

      И