Город без кошек. Андрей Грамий

ей в горне, закапывая в уголь, отчего веревки вен на руках приходили в постоянное движение.

      – Опять бездельничаете? – мощный командный бас, раздавшийся с порога кузни, принадлежал дородному, поперек себя шире чернобородому гному, с нитями седины в волосах.

      – Как обычно, – отшутился я.

      – Приютил на свою голову, – беззлобно проворчал хозяин кузни, раскуривая трубку.

      Он немного понаблюдал за нашей работой и добавил уже серьезно:

      – Не мне учить вас, парни, но сегодня управьтесь до заката, и ставни закрывайте покрепче, – в голосе звучала скрытая забота. Одинокий кузнец за годы успел привязаться к своим ученикам. – Эл, сегодня у меня останешься, до дома тебе далеко идти. Не успеешь. А нового работника я искать не собираюсь. Я у Клауса, до утра не будет. Сегодня ночью даже гномам на улицах не выжить. Все ясно?

      – Конечно, герр Шмидт, – ответил за нас подмастерье. – Не извольте беспокоиться, все сделаем.

      Фамилия нашего нанимателя в переводе с гномьего языка звучала как «кузнец». В принципе, когда поколений десять твоих предков занимаются производством холодного оружия, странно иметь фамилию Мюллер – «мельник», или Бэкар – «пекарь».

      – Эл, не налегай так на меха, а то порвешь их к вурдалаковой бабушке. Виг, подвинь угольков к центру, видишь же корка не та, что надо! Всему вас надо учить, задохлики трущобные.

      Гном затянулся своей огромной трубкой на длинном чубуке и с наслаждением выдохнул дым через ноздри. Может, кому-нибудь, и показались бы грубоватыми его слова, но мы уже привыкли. Виг, – это я, а Эл, – мой помощник, пятнадцатилетний подросток с непослушными рыжеватыми волосами и невыносимым количеством веснушек на лице. Впрочем, веснушки в данное время были скрыты под черно-размытыми полосками сажи, отчего он напоминал шахтера из Зехенвальда, древней земли гномьих рудников. На счет разрыва мехов гном шутил, жилистый подмастерье весил столько же, сколько и мешок с костями, любовно обглоданными мертвецом. Мы уже привыкли к норову хозяина кузни, и прекрасно знали, что он перестает ворчать только в том случае, когда начинает ругаться, а это влекло за собой последствия не морального, а физического характера. Например, на прошлой неделе, после проверки новой партии металла на точильном круге гном поколотил посыльного.

      – Ты что мне привез, сморчок? За это я должен платить по талеру¹за фунт? Сам посмотри, какие искры выдают твои слитки! Моргенская² сталь должна давать желто-красные затухающие искры, летящие вразнобой! А этот веер соответствует обычному науглероженному железу! Что я тебе из него делать буду? Гвозди? У меня тут оружейная кузница, а не деревенская мастерская по починке кос! Есть разница платить два грошена³ за фунт⁴ или талер за фунт? Я тебя спрашиваю, дичь городская! Мне этот металл еще вчера был нужен! С меня начальник жандармерии три шкуры спустит, если я к концу месяца не сдам ему десяток гастрофетов⁵.

      Со стороны это могло выглядеть даже смешно, потому как гном, распаляясь, выговаривал претензии нависающему над ним высоченному