Пленник. Дмитрий Чупахин

с тех пор он впечатан в твою память, как след Армстронга на поверхности Луны. Я лениво рассуждаю, откуда он меня знает и почему мы не пересекались раньше. А еще я в сотый раз клянусь себе: больше ни ногой на всякие творческие рауты и домашние чтения сопливых стихов, к черту все это.

      Два дня спустя начинается какая-то ерунда. Ранним утром звонит телефон. Незнакомый номер.

      – Да, – говорю я, вилкой закручивая спагетти в плотную спираль.

      – Доброе утро, – слышу я голос Горазда.

      – Кто это? – цепенею, почти перестаю дышать. Неужели этот кретин раздобыл мой номер?

      – Это Валентин, – отвечают мне.

      – К-какой Валентин?

      – Лаврентьев, это ты? – спрашивают меня.

      – Нет, – отвечаю я. – Это Стеблин.

      – Стеблин? – бормочут на том конце трубки и надолго замолкают, будто размышляют, способен ли Стеблин заменить Лаврентьева.

      Но ведь это Горазд, я уверен! Что за маскарад? Хотя, может быть, просто голоса похожи. Не знаю.

      – Судя по всему, я ошибся, – говорит человек с голосом Горазда Знатного. Говорит разочарованно, подразумевая “я ошибся в вас”.

      – Вероятно, – отвечаю я.

      – На ошибках учатся, – совсем невпопад произносит он.

      Я соглашаюсь, и он кладет трубку. Нет, такого не может быть. Зачем я ему понадобился? И почему он назвался другим именем? Может, все-таки почудилось? А если нет? Я набираю номер, с которого поступил вызов. Решаю задать вопрос в лоб: “Это вы, Горазд?” Пусть выкручивается. Я уверен, что это он.

      – Номер набран неправильно, – сообщает мне трубка.

      У меня что, крыша едет?

      Но не проходит и нескольких часов, как Горазд является во плоти. Забыл сказать. Он застал меня в глубоком творческом кризисе: я готовился подрядиться на должность писателя-призрака для одного из местных литературных грандов. Работа была сверхсекретной и, в общем-то, доходной. Но чувствовал я себя именно как призрак – бестелесный пилигрим, лишенный былой славы и всяческих надежд. Бледнолицее пугало. Раб чужой финансовой воли. Я выхожу из такси и направляюсь к офисному улью, где у нас назначена встреча с грандом. В этот момент он врезается в меня на полном ходу.

      – Простите ради бога, это моя вина, – тараторит Горазд, затем расплывается в улыбке. – Господин Стеблин!

      Сыграно ужасно, но он добился своего – я шокирован его появлением.

      – Вот так встреча! – он протягивает мне ладонь. – Я буквально сегодня вспоминал о вас.

      Он один, но есть чувство, что меня окружили. Я не шевелюсь, словно надеюсь победить в игре “морская фигура замри”. Горазд хмурится.

      – С вами все в порядке?

      – Что вы здесь делаете? – спрашиваю я.

      Высоко вдали самолет чертит небо пополам, будто расстегивает молнию на новенькой джинсе.

      – Я следил за вами, – пародийно прищуривается он. – Вел вас от самого дома.

      – Не смешно, – огрызаюсь я. – Слушайте, Горазд, вы сказали, что сегодня вспоминали меня. Это послужило