Грот, или Мятежный мотогон. Леонид Бежин

беретку, тряхнув головой, чтобы сами собой – без расчески – улеглись волосы. На иконы, конечно, не перекрестилась, как ее ни воспитывай твердолобую. Опять не придержала дверь террасы – так хлопнула, что стекла в переплетах задрожали и звякнули.

      Отец Вассиан, хоть и не любил шума и резких звуков, но стерпел, не стал выговаривать дочери: просьба к ней была, и весьма деликатного свойства, требовавшая соблюдения конспирации и маскировки. Особенно – по отношению к матушке Василисе, усердной дознавательнице, кто, кого, о чем попросил, кто, куда и зачем пошел.

      Поэтому отец Вассиан лишь спросил у дочери:

      – Как на улице?

      Санька картинно содрогнулась – изобразила брезгливую оторопь мерзлячки перед промозглой погодой.

      – Брр!

      Отец Вассиан не оценил ее актерских достижений.

      – Мать во дворе или вышла куда?

      – Во дворе поросенка кормит.

      – А может, вышла? – Отец Вассиан что-то не помнил, чтобы мать собиралась кормить поросенка в это время.

      – Может… – Саньку явно заботило что-то другое, не имевшее отношения к тому, о чем спрашивал отец.

      – Ты что ж, не заметила? Глаза-то есть?

      – Я билеты про себя повторяла. По сторонам не смотрела. Поесть мне не оставили?

      – В кастрюльке там, на кухне… – Отец Вассиан не старался обнадежить дочь тем, что в кастрюльке она найдет что-либо вкусное.

      Санька все мигом поняла и скривилась.

      – Опять свекольные котлеты? Видеть их не могу.

      – А Великий пост не по тебе? Скоро Страстная…

      – У вас пост, а у меня экзамен. Билеты зубрить надо. Где силов-то взять?

      – До Пасхи осталось всего ничего. Святому Духу молись. Вот силов-то и прибавится.

      – Молилась, а есть хочется. В животе урчит от голода – кошачьи концерты. Котлет бы мать накрутила… Или дай мне денег на ресторан.

      – Что-что?

      – Наш ресторан днем как столовая работает.

      – Размечталась. Что ж тебя подружка не угостила?

      – У нее самой одна капуста да свекла. Еще помидоры маринованные в банке.

      – Самая еда для поста… Ладно, дам тебе на ресторан. – Отец Вассиан подобрел, умягчился голосом. – Только выполни одну просьбу. Уважь.

      – Опять на колокольне звонить?

      – Записку отнести к одной особе.

      – Полине Ипполитовне?

      – Почему это ты решила?

      – Она же у тебя в особах ходит.

      – Она-то ходит, но я к ней больше не хожу. Она в пост всех пирожными угощает, да и вообще… салон. Нет, отнеси Прохоровой Любе. Только матери на глаза не попадайся.

      – Какая ж твоя Люба особа!

      – Не придирайся. Об особе я так, от запальчивости… Мы тут с матерью о ней балакали. Немного повздорили. Особой-то мать ее назвала. Ты адрес ее знаешь?

      – Так она у братьев-близнецов живет, за кирпичным заводом. Казимир Адамович у нас теперь в школе преподает. Математику. Он говорит, что Бога нет, а есть теория вероятностей и математическая статистика.

      – Значит, будет в аду раскаленные сковороды