Грот, или Мятежный мотогон. Леонид Бежин

гость отклонил намек на дешевую солидарность.

      – Не особо-то и поумял: не так уж долго ехать. Всего одну ночь в поезде. Что-то вот сестра не встречает…

      – Да как ей вас встречать, если ее муж на одном пароме с вами причалил – Сергей Харлампиевич, хотя на самом деле он Ахметович.

      – Так это он был, мой родственничек. До того изменился, что я его и не узнал. Да, наверное, и я изменился. Он-то все ко мне приглядывался, приставал с вопросами. За священника меня принял, ха-ха.

      – Он прилипчивый, охочий до веры. С исламом у него не вышло, так он в православие подался.

      – Почему же не вышло? Ислам – великая религия.

      – Великая-то великая, но скучно стало каждую пятницу в мечети молиться, пост соблюдать, салят – закят, имама во всем слушать, а в православии – свобода.

      – Это верно. Если кто во Христе – тому свобода.

      – Да я немного не в том смысле. – Отец Вассиан уклончиво, с намеком улыбнулся в редкую поросль волос на подбородке, заменявших бороду. – Его свобода такого свойства, что лишь бы, знаете, была беленькая, пусть даже крашеная.

      – Свобода беленькая? Вы каким-то шифром выражаетесь. Не совсем понимаю.

      – Православных баб оченно уважает и любит, особливо блондинок. Вот вам и шифер – всего-то навсего. А вы что же Библию изучаете – там, в Питере-то? Я вас босоногим мальчишкой помню, а теперь вы поди богослов…

      – Не я один: есть и единомышленники. У нас кружок, воскресная школа.

      – При церкви?

      – Не совсем. По домам собираемся.

      – И что же за кружок?

      – Имени Оригена Александрийского.

      – Оригена? Погодь, погодь. Так он же еретик, помнится, ваш Ориген. Осужден вселенским собором. Предан анафеме. Не шутка.

      – Так он в пятом веке осужден собором, а до этого был весьма почитаем. Никто его в ересях не обвинял. Наоборот, чтили.

      – Вона как. Не знал. Хотя я тоже до книг зело охоч, да и сам, признаться, мараю бумагу, пишу. Так… «Записки о вере». Вот Пасху проводим, и будет обсуждение у Полины Ипполитовны. Приходите. Хотели раньше, на Пасху, но тут Красная горка – сплошные венчания. Пришлось отложить. А вы пишете?

      – Я не дерзаю. Но среди нас есть такие, что и пишут. Алексей Бойко, Соня Смидович, Сакари Саарисало, Рейо и Риитта Сууронен. Даже опубликовано кое-что.

      – Интернационал. Сейчас многие горазды писать. Свободу почуяли. Надо бы нам с вами как-нибудь поговорить. О душе, о вере…

      – С превеликим удовольствием. Приветствую каждую экзегезу.

      – Что приветствуете?

      – Толкование. Комментарий.

      – Так вы Библию толкуете?

      – Толкуем. Только не по букве.

      – А как же?

      – По духу толкуем. Тайные шифры расшифровываем.

      – Вот видите – и у вас шифры. Куда ж без них в наше время. Интересно. Я тут буду свои записки читать в одном доме. Приходите, если не боитесь поскучать.

      – Вы меня уже пригласили.

      – Простите, запамятовал. От волнения. Все-таки дебют, можно сказать. В мои-то годы.

      – Приду, приду. А где же сестра, однако? –