Небо выше облаков. Янина Логвин

Свет?

      – Да?

      – Идём потанцуем? Все-таки у нас свадьба. Давай запомним этот день.

      Я легко отмахиваюсь: хмель уже кружит голову.

      – Ой, у тебя этих свадеб еще будет. Не переживай! Обещаю прислать подарки!

      – Вряд ли у меня когда-нибудь будет такая же красивая невеста.

      Я качаю головой, позволяя ему подлить в мой бокал еще вина.

      – Ну и льстец ты, Андрей. И на что это ты, интересно, уставился? – подозрительно щурюсь. – Я думала, ты говорил о моих глазах!

      – Никогда не мог равнодушно смотреть на твою грудь, Светка, – Андрей придвигается ближе. – Еще лет с четырнадцати. А как нужно было сказать? Какое симпатичное у моей фиктивной жены платье и все, что под ним?!

      – Ох, Шибуев. И правда, пойдем лучше потанцуем, пока ты не брякнул что-нибудь совсем уж ужасное!

      Мы танцуем, смеемся, а вечер все продолжается и продолжается. Так приятно оказаться в компании старого друга, вспомнить прошлое… а еще чувствовать на себе мужские руки. То, как они касаются голой спины в вырезе платья, как сжимаются на талии. Они все смелее, или мне только так кажется? Почему я не противлюсь, а льну к ним? К таким горячим и неторопливым, словно мне нравится их тепло?

      Странный и необычный вечер, и как же хочется себя отпустить.

      – Свет, поехали ко мне, я покажу тебе свою квартиру. Должна же моя жена знать, где живет ее муж в те редкие дни, когда сбегает от родителей.

      – Как, Шибуев, неужели ты тоже живешь с родителями? Ты – вольный кот?

      – Я единственный сын, а моя мама потрясающе готовит. О, нет, я не готов уйти из рая, дорогая. Мое удовольствие никогда не выходит за границы моей свободы, и я никогда не остаюсь на чужой территории.

      Мы едем в такси, и свет от фонарей отбрасывает в салон длинные тени. В полутьме взгляд Шибуева, как неостывший жженый сахар, обжигает из-под полуприкрытых век, а лицо так близко. Темная голова вдруг склоняется, и губы касаются шеи.

      На миг я задыхаюсь от острых ощущений, закрыв глаза. Сжимаю пальцами сильные плечи.

      – Ш-шибуев, прекрати.

      – Светка-а… – хриплый шепот бежит по коже, проходит электричеством по возбужденным нервам и ударяет в нутро. Стягивает жилы в животе. – Никто не узнает. Мы никому не расскажем. Я хочу тебя, Светка.

      Я пьяна и сошла с ума. Совершенно точно сошла.

      Но я живая, и внутри меня полыхает пламя.

      Наши губы встречаются, и я отвечаю на поцелуй.

      Шибуев огонь, теперь я знаю.

* * *

      Пробуждение приходит неспешное. Сытому и нагому телу тепло и уютно, между ног приятно покалывает возбуждение. Это тело соскучилось по близости, я еще не проснулась, а уже слышу собственный стон удовольствия в ответ на ласку руки и пробравшиеся в меня пальцы. Они берут, скользят во влажности, и в ответ на их движения я подаюсь навстречу.

      Сколько же раз я кончила за эту длинную ночь? Не помню. Но желание не угасло, с приходом дня оно разгорается вновь, и вот уже бедра раскрываются, и сбивается дыхание.

      Я открываю глаза и вижу темную голову Шибуева, склонившуюся