Ежики, или Мужчины как дети. Татьяна Веденская

Ведь Лида говорит не о ком-то там, она это говорит о Степанове и кому – степановской жене! То есть вдове.

      – Я просто уточняю детали. Ведь это важно – ты же тоже можешь быть в опасности. И я тоже, – спокойно возразила Лида, продолжая смотреть в окно. Ника вздохнула, потом как-то обмякла, осела обратно в Маринкины объятия и кивнула.

      – Нет, девочки, это не то. Они сказали – авария.

      – И что? Авария тоже может быть подстроена, – упиралась Лида. – Надо немедленно узнать, что именно произошло. И что делать дальше.

      – А разве дальше надо что-то делать? – пробормотала Ника и автоматическим жестом поправила волосы.

      – Конечно, надо. Обязательно надо что-то делать. Хотя бы для начала одеться, – сказала Лида и повернулась к девчонкам.

      Маринино лицо было печальным, вид – подавленным, совершенно уместным и правильным в этих обстоятельствах. Ника, заплаканная, бледная от ужаса, со слипшимися волосами, уже не казалась такой ухоженной, такой красивой и благополучной, и это тоже соответствовало моменту. Лида же, напротив, оставалась спокойна. Это было странно, и в другой раз кто-то другой обязательно бы отметил это весьма странное в подобных обстоятельствах спокойствие. Но Марина была слишком занята проявлением сочувствия, а Ника не была наблюдательна от природы.

      Кроме того, с Никой приключился казус – из-под жуткого и даже панического страха и мыслей «что же теперь будет» вдруг вылезла другая, коротенькая, ясная и очень простая мысль. Свободна. И эта мысль против воли поворачивала все остальные Никины чувства вспять. Женщина все еще вздрагивала и тряслась в руках Марины, но вдруг вспомнила, каким властным, категоричным и грубым был ее муж. Сколько Ника жила с ним, столько и боялась, и его смерть, при всем ужасе, означала, что бояться больше не надо. Как странно, он был уверен, что Ника никогда и никуда не денется от него, а теперь он мертв. Представить его мертвым, на холодном столе в морге она никак не могла. Такие не тонут.

      – Ладно. Надо им позвонить. Узнать все поподробнее, – деловито засуетилась Лида, стараясь избегать прямых взглядов.

      – Я… я не могу, – одними губами прошептала Ника и уткнулась в Маринино плечо. Главная новость, заключающаяся не в ее страхах и уж тем более не в ее свободе, а в том факте, что кто-то умер, видимо, все-таки достигла границ ее разума, она опустила лицо в ладони и принялась раскачиваться, тихонько подвывая. «Как же так, как же так, как же так?»

      – Может, тебе принести попить? Тебе надо успокоиться. Ты должна попытаться успокоиться, – захлопотала Марина. Сейчас Нику было очень жалко, она была очень-очень несчастной, в этой дурацкой простыне, с грудью.

      – Я позвоню сама, – заявила Лида после некоторого раздумья. – Наверное, номер морга в телефоне определился?

      – Я не знаю, – испугалась Ника. – Вдруг нет? Как тогда?

      – Сейчас проверим, – задумчиво потерла виски Лида и натянула платье на загорелое тело. Марина против воли засмотрелась на нее. Лидка все-таки красивая, стерва. Высокая,