Мельница Морквина. Валентин Вадимович Бердичевский

как из-за колонны вдруг вышла Тенил.

      Девушка была в слезах, мертвенно бледна и смотрела как-то сквозь Тимофея.

      – Теперь я очень спешу,– сказал он.– От этого многое зависит.

      С этими словами он протянул ей цветы.

      – Ты самая красивая и храбрая. Я думал, так не бывает. Возможно, завтра я сумею тебе помочь…

      – Только до трех часов пополудни,– отвечала она, тихо всхлипывая. Потом ты меня уже не застанешь. Некому меня любить, некому меня здесь удержать…. Ты ведь не меня любишь.– И, вернув почему-то одну розу, она снова залилась слезами.

      – Так нельзя!– испугался Тимофей.– Живым по две не дарят.

      Чтобы успокоить девушку, Тимофей обнял ее, стал гладить по шелковым волосам. И сердце его вдруг опахнуло ледяным холодом…

      Но тут впереди отворилась дверь. Вышел личный охранник инквизитора.

      Тенил испуганно отшатнулась, зацепила пышным рукавом подставку факела. Материя треснула, девушка охнула и, прижимая к груди две алые розы, скрылась в темном переходе.

      – Куда?!– прорычал страж, преграждая Тимофею путь алебардой.

      Тимофей развернул, точно флаг, простыню с затейливыми вензелями Одела, отодвинул древко алебарды и решительно шагнул вперед.

      – К господину Дуффу! Он ожидает…

      Тенил нашел начальник стражи, вскоре после полуночи решивший обойти Северную башню.

      После вечернего развода, он собственноручно еще раз проверил запоры на главных и двух боковых воротах, поднялся на крепостную стену, где в узких башенках дежурили дозорные с рожками, дождался, пока в замке погаснут все окна, но уснуть так и не смог.

      Светила полная луна. На сердце словно лежала каменная плита. Такое с ним случалось, а он привык доверять своему чутью.

      Взяв еще троих верных ему солдат, он отправился в Северную башню, и днем-то обычно безлюдную. Лишь наверху находились покои гостящего в замке принца Вильмета, да еще пыточная перестала пустовать со вчерашнего дня, когда инквизиция приступила к допросам обвиненного в колдовстве Тимофея.

      В башне было тихо, как всегда холодно и очень темно. По одному факелу горело в начале каждого коридора, да еще два светильника потрескивали у входа, у скрипучих, обитых ржавеющим железом дверей, ровесников самого замка.

      Поднявшись по запасной лестнице сразу под крышу, Ансгар обошел всю башню, этаж за этажом.

      У комнаты принца он остановился. Долго, затаив дыхание, слушал. Ни звука не доносилось из-за массивной, слегка облезлой двери.

      – Да там ли он?– усомнился один из солдат.– Не храпит.