Ёкай. Валерий Лисицкий

неловким каламбуром. Девушка поморщилась. На щеках у неё выступил неровными пятнами румянец, глаза превратились в узенькие щёлочки и побелели от злобы.

      – Я просила тебя не нажираться. Хотя бы сегодня. Ты вообще не в состоянии себя контролировать, животное?

      – Слышишь, ты-ы-ы…

      Парень рванулся вперёд, намереваясь схватить девушку за футболку, но она успела проворно отскочить в сторону, не расплескав при этом ни капли напитка.

      – Да я… – парень с трудом удержал равновесие. – Да ты без меня кто вообще? Да никто! Сучка Усть-Верхнедрищевская… Деревня сраная твоя, вот что! Ага? Да ты только со мной человеком стала!

      Резкий ответ уже готов был сорваться с языка Дарьи, но она сдержалась, хотя в груди так и пылало от злости. План был другой. Поэтому, изо всех сил постаравшись дружелюбно улыбнуться, она произнесла примирительно:

      – Ладно, давай не будем ссориться. Хорошо?

      Стёпа ухмыльнулся пьяно:

      – Во-о-от!

      Он покачал перед лицом кулаком с оттопыренным указательным пальцем и снова покачнулся, едва не рухнув на пол.

      – Давай, – продолжала Дарья. – Мне твоя помощь нужна. Ты же помнишь, что сегодня четверг? Давай-давай… Кофе вот выпей. Полегче станет.

      Она протянула Степану чашку, но тут же отдёрнула руку: пьяный парень отмахнулся от предложенного напитка.

      – Нормально мне и так…

      Натужно сопя, он сбросил ботинки, скинул прямо на пол куртку и отправился на кухню. Его шатало, как на палубе несущегося полным ходом сквозь шторм корабля, и парень несколько раз ударился плечами о стены коридора. На кухне он тяжело бросил своё тело на стул, схватил лежавший на столе позабытый кусок хлеба, откусил и тут же швырнул остальное обратно. Когда внук Екатерины Меркуловны заговорил, его голос звучал глухо, как из трубы.

      – Я тебе повторял уже много раз, херня это всё. То, что ты этих… – он помахал рукой в воздухе, но так и не нашёл подходящего слова. – Разводишь их на бабки – нормально. Но то, что ты с моей старухой задумала – это не работает всё. Надо как-то иначе. И быстрее.

      – Ага. Убить. И сесть, – тут же привела давно известный им обоим аргумент Даша. – Надолго.

      Степан изобразил такую мину, будто услышал самую большую глупость на свете.

      – Ой, да ой, ты сразу прям это. Я как мокрушник какой-то. Я не понимаю, ну пытаешься ты её достать… – Стёпа компенсировал скудность словарного запаса странным жестом. – Ну, достать. Ну так посади ты ей барабашку на плечи, я не знаю! Ты же ведьма до хера у нас. Все так делают и ничего. Не, ты вот вытащила откуда-то этого своего… как его…

      – Раз все делают, все и снимать умеют. Тут хитрее нужно. Пей кофе, – мягко произнесла девушка и ловко сунула чашку успокоившемуся Степану в руку.

      – Ага, – он машинально сделал глоток, поморщился, недовольно чмокнул губами, но отпил ещё. – Ты меня тоже послушай. Ну невозможно же! Ну воняет у нас уже вся квартира этой хренью, которую ты сжигаешь. Стены, Даша, стены воняют уже, понимаешь? Сте-е-ены! А соседей ты что, не слышишь? Вот эти, которые трахаются постоянно за стеной? Слышишь?

      – Слышу.