Хроники загадочного Острова, или Файолеана. Мария Голикова

кого?

      – На бедняков из Нижнего города. Они обычно нанимаются прислугой.

      – Я не из Нижнего города.

      – Так вы тоже видели Кауса?

      – Конечно. Это он меня сюда привёз.

      – Каус?! А кто вы? Откуда? Неужели с Острова?!

      – Да. Вы так и будете обращаться ко мне на «вы»?

      – Прости. Мне как-то неловко звать вас на «ты».

      – Так надо. Хотя на Острове, конечно, всё было бы наоборот…

      – О чём вы… ой, ты?

      – Ничего. Забудьте.

      – А сколько тебе зим?

      – Тринадцать.

      – А как ты тут устроился? Где?

      – В дальней комнатке налево.

      Эльта вздохнула – эта каморка с маленьким окном была не больше кладовки.

      – Эймер, если тебе что-нибудь понадобится, обращайся ко мне.

      – Спасибо. Мне ничего не нужно. Хотя…

      Эльта внимательно посмотрела на него. Эймер поставил веник в угол и подошёл к замёрзшему окну. Вечерняя синева становилась всё темнее. В доме напротив горели окна, золотые, как леденцы в витрине кондитерской.

      Эймер напряжённо молчал, подбирая слова.

      – Вообще-то я не должен был здесь оказаться. Но у меня не оставалось другого выхода. Пока мне придётся тут жить. Больше деваться некуда.

      У Эльты в голове крутилась уйма вопросов, но она решила подождать, когда Эймер сам захочет рассказать ей обо всём. А он вдруг произнёс тоном старшего брата:

      – Эльта, я хочу попросить вас об одной вещи. Этим вы очень поможете мне и ещё нескольким людям. Может, даже спасёте мне жизнь. Да и себе и своим родителям… по крайней мере, сбережёте нервы.

      – О чём попросить?

      – Не говорите никому про встречу с Каусом. Наверняка вам не терпится рассказать, но не стоит. Уж поверьте.

      – Но о Каусе знает Яник! Это мой друг. Мы вместе видели, как Каус скакал по облакам… А у кондитерской Кауса видела только я.

      Эймер кивнул:

      – Значит, кроме Яника, никому не говорите. Лучше не болтать об этом лишний раз. И вообще, чем быстрее вы забудете об этом, тем лучше.

      – Но… – начала Эльта и замолчала, потому что Эймер вдруг переменился в лице: с ужасом глянул в окно, схватил свечу, веник и совок и убежал в свою комнатку. Эльта даже не успела спросить, что случилось.

      Тут на подёрнутые морозом окна легла чья-то тень. Эльта подумала, что надо убежать наверх, позвать отца, – но почему-то осталась стоять на месте. Тень поднялась на крыльцо. Эльта ждала, что сейчас громко звякнет колокольчик – он всегда звонил, когда дверь открывалась, – а значит, отец услышит и сам спустится сюда. Но дверь лавки отворилась совершенно беззвучно. Эльта похолодела и попятилась к лестнице.

      В лавку вошёл какой-то важный высокий господин в цилиндре и в длинном пальто с широким меховым воротником. Даже в темноте было заметно, какой у него тяжёлый взгляд. Дверь за ним закрылась бесшумно, как заколдованная, – ни скрипа, ни стука, – и колокольчик по-прежнему молчал. Незнакомец хищно осмотрел полутёмный зал и не сразу заметил Эльту, которая стояла в тени.

      – Простите,