Икарова железа (сборник). Анна Старобинец

тридцать три года назад. За это время у вас там, должно быть, стало совсем плохо.

      – Ну, я бы не сказал. Наоборот, во многих отношениях стало лучше, многое изменилось в…

      – Я вас не спрашивала про «лучше», – сказала тетушка жестко. – Мне про это неинтересно. Я хочу услышать про несчастных людей. У вас там.

      – Вы считаете, я должен говорить только то, что вы хотите услышать? – осторожно спросил я.

      – Я за вас заплатила. Так что да.

      Может, все-таки не Проверка, – подумал я. – Просто вздорная, ущербная баба. Несчастная. Бедная. Плохо одетая. Возможно, больная.

      – Везде, в сущности, есть несчастные люди, – я включил режим умудренного опытом писателя. – И у нас там, и вас тут…

      – Тут, в Сити? – она захихикала, оскалив желтые крысиные зубы. – В Сити нет несчастных людей. Здесь все обязаны быть счастливы и все счастливы. Поэтому все хотят попасть в Сити. Не всем это удается. Но мне удалось, тридцать три года назад. Работы у меня нет, но мне платят пособие по безработице. И я счастлива. Я люблю этот город. А вы здесь разве не счастливы? Расскажите, как вам все нравится в Сити и как не хочется уезжать обратно домой.

      – В Сити интересно, – промямлил я и тут же на себя разозлился. И на нее тоже. Ничего себе методы. Какое-то вымогательство – хлебни вонючего кофе и тут же, по команде, залейся соловьем и воспой Сити! Это не входит в мои обязанности. В мои обязанности входит Произведение, посвященное Сити.

      – Мне не все нравится в Сити, – сказал я.

      Она прищурилась:

      – Что именно не нравится?

      – Вы собираетесь на меня настучать?

      Ее землисто-серые щеки покрылись багровыми пятнами. Я мысленно поздравил себя с провалом.

      – Глагола «настукивать» в нашем языке не существует, – сказала она на языке Сити с чудовищным славянским акцентом. – Отвечайте на мой вопрос. Что именно вам не нравится.

      – Например, мне не нравятся ваши методы.

      – Какие методы?

      – Все эти Проверки. Вопросы. Постоянное напряжение, в котором вы держите человека. Подлавливаете на каждом углу. Нечестные методы.

      – Не понимаю, о чем вы, – изо рта ее вылетела коричневая от кофе слюна и повисла на подбородке. – В Сити все честно. В Сити уважают людей.

      – Это из уважения мне задавали в анкете такие вопросы?! – взбесился я.

      – Какие такие?

      – «Собираетесь ли вы заниматься проституцией и просить подаяние в Сити?» Я известный писатель, а меня спрашивают, занимаюсь ли я проституцией! По-моему, это неуважение.

      – А по-моему, это вы не уважаете других людей. Почему вы ставите себя выше других? По-вашему, простую кассиршу можно об этом спросить, а вас почему-то нельзя?

      – Кассирше тоже… – я несколько растерялся. – Кассиршу тоже не следует унижать такими вопросами.

      – Почему унижать? Вы, значит, не уважаете нищего человека, который вынужден просить милостыню? Или падшую женщину, которая торгует собой? Им, по-вашему, не следует давать Сити-визу?

      Я вдруг