Меч равновесия. Книга вторая. Константин Кураленя

поняв, что дал маху немедленно переключился на другую тему.

      – А что, твоё величество, раз свадьбы не будет, я так полагаю, что нам скоро и выступать?

      – Правильно полагаешь. Вот-вот сюда придёт хан. Тогда и будем решать. Лето-то кончается.

      Едва помянули Аспаруха, как он и явился сам да ещё и Саттабая с собой привёл. Будто чувствовал, что Драг- мир откажется покинуть своего короля. Поэтому ожидал разговора не о свадьбе, а о дальнейших действиях. Вот почему прихватил своего зама.

      Обнаружив, что попал на начало застолья, хан повернулся к Саттабаю и что-то прошептал ему на ухо. Тот понимающе кивнул и исчез.

      – Я приветствую своего брата и короля руссов.

      – Я тоже рад тебя видеть.

      – Думал, что мы встретимся на свадебном застолье, а вы раньше начали веселье?

      – Не веселье, это хан, а горе горькое. – Как всегда в своём репертуаре высказался Грут. – За товарища своего, конунга Драгмира, горе горюем.

      – Не обессудь хан. Не хочет наш конунг вашей принцессы. Не потому, что обиду тебе причинить желает, а потому, что условия перед ним ставите вы неприемлемые. Не может он нарушить клятву верности, данную своему королю, – вмешался в разговор Павел, опасаясь, что прямолинейный Грут ляпнет, что-нибудь не то.

      – Понимаю твоего конунга, ибо сам живу по законам чести, и поэтому не могу я принуждать силой покинуть мой род дочь брата моего. Он голову сложил за жизнь болгарского народа. Она единственная наследница его прав, и желает, чтобы сын её стал защитой и опорой рода.

      – Присаживайся к нам, и разопьём мы дружинную чашу. Не должно между нами быть недомолвок и неверия. Иначе все пропадём, – пригласил его Павел, дивясь своей заковыристой речи.

      Девушки тут же поднесли хану полную чашу.

      – Много надежд возлагал я на этот брак. Но Боги рассудили по-своему. Давайте выпьем за то, чтобы между нами не осталось и тени непонимания, как не останется и капель мёда в этих чашах.

      – До дна, – поддержал хана Павел.

      Мир между Драгмиром и Аспарухом был восстановлен. А что? Хан внятно и понятно разъяснил, что он не хозяин над своей племянницей. Она сама, оказывается, глава рода. И вольна принимать решения самостоятельно.

      Действительно, – подумал Павел, – если бы Гульна ушла с руссами, то с ней бы ушёл и весь род её отца. Это ещё более ослабило силы болгар. Всё правильно сделал Аспарух. А что это дело его рук, сомнений не было.

      Между тем прибыл Саттабай. В юрте стало тесно от серебряных подносов, уставленных разнообразными блюдами. Болгарские девушки расставляли кушанья и отходили в сторонку.

      – Гуляем, – сделал вывод Грут, оглядевшись вокруг.

      «В своём репертуаре», – усмехнулся Павел.

      Пока все занимались поглощением пищи, между ханом и Павлом происходил серьёзный разговор.

      – Ну что, брат, пора трогаться в путь?

      – Я тоже об этом думаю. На этот раз дорога не должна быть столь опасной. Поблизости нет крупных орд хазар.

      – Через два перехода мы войдём в земли славян. Это роды уличей, а затем и тиверцев.

      – Думаешь, что славяне нам будут