Меч равновесия. Книга вторая. Константин Кураленя

численности они нас превосходят?

      – Примерно втрое.

      – У кого какие мысли, господа военный совет?

      По интонации голоса Павла Грут понял – у короля уже есть план.

      – Пришёл. Увидел. Победил. Так кажется, говорил наш коллега Сашка Македонский. Мы два главных дела уже сделали, остаётся пустяк.

      Все, кроме Грута и людей капитана, посмотрели на Павла как на больного.

      – Отставить ночлег. А то нас хазары точно обнаружат. Я не говорю, что они нас победят. Но прольётся гораздо больше крови.

      – Объясни, король, что ты задумал? Не надо держать нас в неведении, – попросил Аспарух.

      – Охотно. Понимаете, сейчас на берегу Днепра, тьфу ты – Борисфена, в войлочных юртах расположатся на ночь сорок пять тысяч воинов, надеясь, что охрана их не подведёт. А мы – делаем ночной марш-бросок и в темпе вальса выдвигаемся на исходный рубеж.

      Никто ничего не понял, но слушали его внимательно.

      – Вы спросите: «А как же их подвижные дозоры?» Отвечаю: «А чем наши диверсанты хуже?» Впереди пойдут самые опытные и умелые. Встреченные дозоры вырезать подчистую. Не думаю, что их будет много. Возможно, мы их даже не встретим. Основная охрана расположена близ лагеря. Это вы знаете не хуже меня.

      – Ты предлагаешь ночной бой? – спросил Саттабай. – Кони не люди. Будет паника.

      – Да, бой будет ночным, но не конным.

      И Павел до конца изложил свой план. Болгары начали было спорить, но Аспарух поднял руку. Все затихли.

      – Мы уже видели, как странно воюет король Само. Поэтому я вверяю ему судьбу битвы и свою жизнь. Кто-то хочет отказаться? – обратился он к своим темникам.

      Желающих не нашлось. И тысячи двинулись в ночь.

      Воевать ночью степняк не приучен. Ночью он может совершить лихой воровской набег, и, прихватив что плохо лежит, лихо скрыться в ночи. Полномасштабные военные действия – это что-то новенькое для него.

      Через четыре часа, не встретив ни одного разъезда, союзники в полной темноте вышли на исходные позиции.

      Луна лишь изредка выглядывала из-за туч, чтобы поинтересоваться, чем это таким заняты копошащиеся внизу люди?

      На расстоянии двух стрелищ от хазарского лагеря Павел выстроил все двадцать огнемётных орудий в одну линию. На их охрану, кроме обслуги, была оставлена его личная гвардия и две тысячи воинов. Командование артиллерией капитан взял на себя. Аспарух, Грут и Сатта- бай, разделившись на три отряда, обложили становище с трёх сторон. Хазары оказались прижатыми к Днепру.

      – В бой не суйтесь. Рубите и поражайте стрелами тех, кто сам на вас набежит. Сейчас вы узнаете, что такое напалм и почему его ООН запретил, – закончил вполголоса Павел свои напутствия, провожая уходящих в ночь.

      Его воины соорудили прикрытие от огня. «Обнаружить себя раньше времени – потерять победу». Эти слова короля они помнили прекрасно.

      – Ну, с Богом, – украдкой перекрестился некрещёный король. И над притихшими расчётами разнеслось. – Огонь!

      Так началась эра огненного боя. Правда, византийцы пальму первенства приписывают себе. Что это, мол, они изобрели