У края. Анатолий Зарецкий

всем сенсационную информацию.

      – Не может быть, – перевели мне мнение Марчелло.

      – Это несложно проверить, – завелся я.

      – Ничего, если брусочки разрушат? – перевел Паоло.

      – Ничего, – ответил ему, и часть застолья удалилась в лабораторию.

      Минут через пятнадцать все вернулись и окружили президента.

      – Один камень выдержал три тысячи пятьсот килограммов, другой три тысячи шестьсот, – сообщил мне Паоло, прислушиваясь к разговорам.

      Все расступились, и ко мне подошел президент. Я вышел из-за стола.

      – Аугури, синьор Зарецки, – поздравил он и пожал руку.

      – Где вы работаете? – перевел его вопрос Паоло.

      – В управлении делами президента, – ответил ему.

      – Какого президента?

      – Путина.

      – ПутИн? – удивленно переспросил тот, сделав ударение на последнем слоге его фамилии.

      – Си, – ответил ему. Президент радостно затараторил.

      – Синьор Тончелли говорит, у них в Бассано Дэль Граппа есть ПутИн, БагИн, РостопчИн, – перевел Паоло.

      – Значит, они русские, – вызвал я дружный смех присутствующих.

      Появился очередной поднос с напитками. Понял, что от меня ждут ответного слова.

      – За прекрасную Италию, за могучую Россию и за необъятный общий Космос, где есть ПутИн, БагИн, РостопчИн, – снова развеселил я публику.

      Прямо из столовой отправились в путешествие по территории «Бретон». После «Симека» производственные цеха уже не вызывали удивления. Похоже, это норма для предприятий такого уровня. Зато гигантский роботизированный склад комплектующих поразил.

      И мне тут же рассказали легенду, что где-то в Андах работает один из первых станков, выпущенных сорок лет назад фирмой Тончелли. И только для него до сих пор делают запчасти. Хозяину давно уже предложили выкупить у него станок для музея, а взамен бесплатно поставить новый, но тот, якобы, не соглашается – привык.

      Показали и самый крупный в мире роботизированный станок, который занимал целый цех и мог сделать по модели или по чертежам любую деталь – благо, он оснащен столь объемным магазином инструмента, что только сам станок в состоянии подобрать нужный инструмент, заточить его, если надо, и лишь после этого подать в работу.

      – Это самый совершенный в мире станок. На нем мы делаем самые ответственные детали новых станков, – завершил Паоло.

      «Да уж», – подумал, узрев прозрачный «магазин» с колодой деревянных перфокарт. Нечто подобное видел четверть века назад в вычислительном центре КБ Королева в Подлипках Дачных.

      – Это скоро заменим, – смутился Паоло, когда увидел, куда смотрю.

      Поразил и музей камня. Оттуда меня вытащили силой.

      Следующий день ознаменовался тем, что я отказался от предложенного варианта контракта на поставку оборудования.

      – Зачем его оформлять на английском? Ни вам, ни нам он не родной. Предлагаю оформить его двуязычным – русско-итальянским, –