Это самое (сборник). Валентин Бобрецов

там, глядишь, дождемся черной оспы

      с Востока. Да и западные козни,

      когда декабрь минует, подытожь.

      Бог весть, что воспоследует за этим.

      Но загодя страдая животом,

      сажусь к столу с уверенностью в том,

      что, человече, как Сократ, ты смертен,

      но знать не знаешь, мыслящий планктон,

      каким таким китом ты будешь съеден.

      «Эпоха августа в разгаре…»

      Эпоха августа в разгаре.

      Простор, сияньем залитой.

      Но ловит ветер, старый скаред,

      летящий первый золотой

      бесхозный лист… О, как давно ты

      Мне люб!.. Живей, быстрей, скорей

      Мчит за прообразом банкноты

      вольноотпущенный Борей.

1979

      «Пенсионер бредет по скверу…»

      Жизнь – театр.

Общее место

      Пенсионер бредет по скверу.

      Его годами оделя,

      природа позабыла меру…

      В последних числах октября,

      когда загрезила о снеге

      грязь, отвердев на сантиметр,

      а солнце уступает с некой

      поспешностью грядущей тьме —

      гляди, он торкает клюкою

      грунт и выделывает па

      степенно, с важностью такою,

      что всяк бы со смеху упал,

      и зал бы долго колыхался

      и долго усмехался зал,

      когда б игрец не задыхался,

      и не слезились бы глаза,

      и на нос съехавших стекляшек

      не видел – и не знал простак,

      что грим на щеки эти ляжет,

      когда закончится спектакль.

      «Оттенки за окном меняет мгла…»

      Оттенки за окном меняет мгла.

      Пространство в атлас юркнуло. И полка

      прогнулась. Стали ходики. Легла

      на стрелки пыль. И форточка заволгла.

      Ни прошлого. Ни будущего. Только

      два письменных, спина к спине, стола.

      Да на двоих полуторная койка,

      где нас лицом к лицу судьба свела.

      Зарос быльем парадный вход в шато,

      чтоб ты рождалась (лишь халат и тапки)

      из мыльной пены, милая. О акме

      всех запахов! (благодарю «Внешторг»,

      Всевышнего и…) Вот примерно так мы

      живем пред превращением в Ничто.

      «Окно венецианского покроя…»

      Окно венецианского покроя.

      Теперь пробьют подобное навряд.

      Трепещешь, тронув переплёт рукою,

      как будто открываешь фолиант.

      В стене, таким украшенной окном,

      иное показалось бы прорехой.

      А в это можно, выстроясь шеренгой,

      выбрасываться хоть вдесятером.

      «Древлеславянская желна…»

1

      Древлеславянская желна

      сосновый ствол долбит.

      А меж ударов тишина,

      как будто ты убит.

      И словно бы издалека

      доносится глухой

      гробовщикова молотка

      удар очередной.

2

      Надеюсь, что ретивые юннаты

      еще не посадили ту сосну,

      в которую, бетонные пенаты

      покинув,