Князь. Записки стукача. Эдвард Радзинский

Ну иди же!.. Иди же!..

      Ее губы… (далее текст вычеркнут).

      Спросила насмешливо:

      – До сих пор не зарезал ягненочка?.. Могу помочь. Я ведь её дальняя родственница. Интересно, о чем можно говорить с дурой? Впрочем, зачем говорить в постели, если хороша… и молода… Только старайся не смотреть на нее в профиль, у нее в профиль нос крючком… Нет-нет, все равно хороша!

      А то, что глупа, – это даже лучше…

      Оделась, уже в дверях, между прочим:

      – Пришлось купить новый выезд… Погляди, любимый, мои векселя… коли тебе не затруднительно… Я их оставлю на камине…

      Зачем? Зачем я веду этот дневник… воистину опасный?

      Зачем вела свой грешный дневник бедная Елизавета (Императрица, жена Александра Первого)? Ее называли «воплощенный ангел». Но любвеобильный дядя почему-то ее не любил.

      И я… тоже почему-то рано охладел к моей красавице Маше… Смешная пошлая фраза, которую кто-то написал прямо на стене в казарме измайловцев: «Почему нам так нравится чужая жена, если у нас есть своя?»

      Но повторю свой вопрос: зачем я все это записываю… если намереваюсь сжечь?

      Чтобы, записывая, переживать вновь… те грешные и сладкие минуты!

      Этот ужасный день продолжился необычно.

      В девять часов приехал фельдъегерь из Мраморного дворца. Привез записку от жены Кости (Великого князя Константина Николаевича, младшего брата Александра Второго). Таинственную, в ее стиле.

      Великая княгиня кланялась и просила «по возможности, но не откладывая (?!) принять ее». Она должна немедленно сообщить «важнейшую новость».

      В последнее время моя Маша и вся родня помешались на спиритических сеансах. Но Костина жена, пожалуй, больше всех. Как только духи сообщают ей что-то, она шлет ко мне курьера… Костю это приводит в бешенство.

      Обычно не обращаю внимания на ее безумства, чтобы не сердить Костю… Но в это утро почему-то решил откликнуться и по дороге в Летний сад заехать к ним.

      Написал Косте, что сегодня его обычный доклад в моем кабинете отменяется и я сам приеду к нему в Мраморный дворец к двум часам (Костя руководит Морским ведомством и докладывает мне дважды в неделю).

      Далее утро ужасного дня шло как всегда.

      Отправился пить кофей с Машей.

      Маша, как теперь всегда, нездорова…

      Как она была прекрасна! Молодая Маша – все у нее было вперемежку: смех и слезы, благоразумие и сумасбродство, немецкая мелочность и расточительность, доброта и постоянное желание подтрунить над ближним… Но главное – она великолепно исполняла долг Императрицы… Как с солдатской прямотой говорил Бонапарт дяде Александру: «Ебать надо итальянок, но жениться только на немках и австриячках. Плодовиты, как крольчихи». Маша рожала исправно, слава Богу. И все больше мальчиков… восемь детей. Но двое умерли… Умерло и наше счастье – наследник Никс…

      В последнее время проклятая легочная болезнь её съедает. Но чувство юмора… На днях сказал