Князь. Записки стукача. Эдвард Радзинский

стоя на коленях, вытирала ему подбородок. Он держал ее руку. Рядом с ней стоял Саша.

      Он сказал мне:

      – Папа, берегите Сашу, он такой честный, такой хороший человек… – И обнял его голову одной рукой, а другой взял руку своей несостоявшейся жены. И вложил ее в ладонь брата. Потом говорили, что это придумали, – нет, это правда. Он все понимал про брата… и про нее.

      Потом сказал доктору Боткину, кивнув на мать:

      – Позаботьтесь о ней хорошенько, прошу вас…

      Это была последняя его фраза. Я держал его руку, пока он уходил от нас…

      Уже на следующее утро Дагмар сказала мне:

      – Я благодарю Бога за то, что застала мое дорогое сокровище в живых. Никогда не смогу забыть последний взгляд, которым он посмотрел на меня… И как он обнял Сашу, который любил его так возвышенно… Для бедняги Саши так тяжело… это печальное ощущение, что он должен занять место своего любимого брата… – И, помолчав, добавила: – Я не могу забыть, как Никс… соединил наши руки! – Замолчала.

      Я её понял… Ее маленькая плоть принадлежала не Никсу и не Саше, она принадлежала Наследнику престола… И она, и ее мать не колеблясь всё решили… Вскоре Саша получил от нее письмо. Совершенно счастливый пришел ко мне:

      – Она хочет выйти за меня. Она написала: «Мы должны, это его воля!»

      (Я так и не понял чья – Господа или бедного Никса.)

      И мой гигант залился краской.

      – А ты?

      – Я только и мечтаю… и молю Бога, чтоб он устроил это дело.

      Думаю, мой Саша давно был тайно влюблен… в невесту брата!

      Ему нравилось все, что нравилось Никсу.

      Вскоре получил письмо и я – от королевы. Она писала о новом браке… как о деле решенном!

      Писала: «Жаль, что сейчас я не могу ее прислать к Саше… Не хочу, чтобы в Европе подумали, будто непременно желаю выдать дочь, не упустить случай… Но осенью Дагмар готова приехать… А пока ей нужен покой, она так переживает… Она будет купаться в море, заниматься русским языком и учиться Закону Божьему…»

      Приехала Дагмар, и мой Саша от нее не отходил. С тех пор маленькая Дагмар руководит моим гигантом. Без нее он всегда… потерян. Этакий огромный пес, потерявший хозяина. Мой сын должен быть при ком-то, в кого он влюблен. Прежде был Никс, теперь Дагмар… Скоро бракосочетание…

      Это жестоко, но не могу полюбить и ее… и его.

      Возвратился к себе, оставив Наследника с Машей. По дороге все думал о нас с ней. Мне скучно с мужчинами. Но достаточно войти молодой женщине – я преображаюсь. Маша была все время беременна или отдыхала после родов… И все прелестные фрейлины при дворе… Я воспринимал прелестниц, как облака – нежные и прекрасные, они надвигаются, поражают красотой, чтобы после уплыть, уступить место на небосводе другим облакам… Но постепенно одинаковость их слов, привычек, корысти делала каждый сюжет заранее знакомым. Возможно, оттого забавы становились все изощреннее, греховнее… Пригласил французскую труппу. Для избранного кружка сыграли диалоги из запрещенных творений маркиза де Сада. Каюсь, показали не