Земля имеет форму чемодана. Владимир Орлов

технического состояния и подготовку его к безошибочной эксплуатации.

      В спецбельё ему опять были определены футбольные трусы традиционного покроя (и длины), но на этот раз трусы он получил никакие не динамовские. А какого клуба и из какого города, неизвестно. Это Куропёлкина вначале встревожило. А потом он подумал, что, может быть, так и надо. Свежий клуб, свежая энергия, боязнь (у свежего ночного комплекта – боязнь опозориться, будет служить верным и старательным бойцом-охранником: «Рады стараться, ваше благородие господин Старший матрос!»). И так далее. Куропёлкин скоро убедил себя в том, что трусы являются частью формы команды «Луч-Энергия» из Владивостока. Чёрное с жёлтым. «Вы мужик – энергоёмкий!» – совсем недавно Куропёлкин услышал от кого-то. От кого? Не важно. Но как понимать – энергоёмкий? Это он много, что ли, в себя энергии втягивает? Или, напротив, сидит, вместив в себя множество энергий (из Тихого океана, например) и не знает, что с ними делать?

      Не важно! Не важно! Куропёлкин натянул на себя совершенно-секретные тихоокеанские трусы.

      В нетерпении натянул.

      А потому и забыл о существенном.

      И не сразу вспомнил об этом.

      Да как тут не забыть, если он сразу же ощутил торжество нерушимой крепости! Он был теперь бастион Раевского. Он был неприступен. Ложные блажи исчезли. Он был холоден, как ледник Федченко.

      И стал наконец-то спокоен. До того спокоен, что задремал…

      82

      Дремотное его состояние было нарушено стуком в дверь.

      Камеристки Вера и Соня явились с розыском.

      Тут-то Куропёлкин и вспомнил о существенном.

      Именно камеристки имели право оснащать Шахерезада ночным спецбельём и сопровождать в опочивальню.

      – Ба! – поморщилась Соня. – Башмак-то ещё сильнее воняет!

      – Вот наш Евгений Макарович, – сказала Вера, – наверное, и угорел от своего башмака. А Нина Аркадьевна уже прикатила в господский дом.

      – Я готов! – воскликнул Куропёлкин.

      – Оно и видно! – усмехнулась Соня. – Но мы обязаны проверить соблюдение техники безопасности, качество по ГОСТУ и силу крепления сегодняшнего спецбелья. Снимайте трусы, Евгений Макарович.

      Не получилось. Спецбельё приложилось к Куропёлкину второй кожей. Вера и Соня пытались освободить тело Куропёлкина от совершенно-секретной шкуры, но не вышло.

      – Значит, действительно, – задумалась Вера, – спецбельё не китайское, а, как и уверяли нас, произведено нашей космической фирмой.

      – И материал, видишь, – согласилась Соня, – из нанотехнологий для выходов в открытый космос. Слышишь, прямо звенит. Броня.

      – Точно! – обрадовался Куропёлкин и пропел: «Броня крепка, и танки наши быстры, а наши люди – хули говорить!»

      – Фи, Евгений Макарович! – воскликнула Соня. – Да что же вы такое поёте? Как можно с такими словами появляться в опочивальне Нины Аркадьевны?

      – А что же в них дурного? – рассмеялся Куропёлкин. – Это мотопехотные слова, и флотские!