Земля имеет форму чемодана. Владимир Орлов

господина Дворецкого она не оставила.

      – Я за вас беспокоюсь, Евгений Макарович, – прошептала Дуняша. – По какой причине, не знаю… Ну, хотя бы и из-за того, что вы раздражаете этого изверга Трескучего… Вы уж живите поосторожнее, иначе вы многих расстроите.

      – Постараюсь, – важно произнёс Куропёлкин. И сразу ощутил, какой он сейчас надуто-напыщенный. И дурак.

      – А вот с Хозяйкой вам может и повезти, – сказала Дуняша. Но будто бы не слишком радостно. – Однако вам следует поспешать к завтраку.

      Поспешил. И снова получил удовольствие от хорошо пропечённого цыплёнка табака с белой спаржей. Еле сдержал отрыжку. Выразил благодарность поварам, мол, готовите не хуже, чем в лучших ресторанах Тбилиси. Естественно, в Тбилиси он никогда не был. Повара расчувствовались и поощрили Куропёлкина ещё одним цыплёнком табака, сообщив при этом, что цыплята – местные, своё счастливое детство проводили на здешней птицефабрике. Но, может быть, поощрение Куропёлкина было вызвано и не его комплиментами кухне (искренними). А некиим странным поворотом (пусть даже и временным) в ожидаемо-непременном сюжете с очередным Шахерезадом. А нынче в поместье не знали, чего ожидать дальше. Именно поэтому, на всякий случай, кухня, а уж тут люди работали ушлые и прозорливые, позволила себе проявить лояльно-общепитовское внимание к оголодавшему клиенту. И это внимание было бы допустимым при возможных объяснениях перед дыбами в застенках воеводы Трескучего (если такие застенки и дыбы имелись. Но почему бы им и не быть?)

      И Куропёлкин это понимал. Хотя и впадал уже в легкомыслие удачливой будто бы безответственности. «А-а-а! Пусть будет, что будет!..»

      И вот после второго цыплёнка табака Куропёлкин, скинув кроссовки, улёгся на свою новую койку, хрустел пододеяльником, глядел в потолок. Делать ничего не хотел, общаться ни с кем не желал, и даже инспекторский приход горничной Дуняши не вызвал его воодушевления.

      – Ну и как, Евгений Макарович, – поинтересовалась горничная, – насытились, или ваш организм требует добавки?

      – Сыт именно по горло, – вяло произнёс Куропёлкин. – Лежу удавом, перевариваю.

      – Настоящему мужику и надо есть сытно, – наставительно, со знанием жизни, сказала Дуняша. – Особенно при вашей стати и при ваших усердиях.

      Куропёлкин озаботился и захотел вызнать, какие такие усердия, требующие сытной еды, имеет в виду Дуняша, но выговорил более (для себя) важное:

      – Настоящему мужику сейчас бы кружки две пива холодного!

      – Ну, вы и озорник, Евгений Макарович! – рассмеялась горничная. – Вам ведь не дозволено! А вы уже второй раз заговариваете со мной о пиве. И даже не думаете о том, что, если я проявлю слабость и добуду вам пива, я на следующий день буду сослана уборшицей в Елабугу, в какой-нибудь филиал фирм госпожи Звонковой.

      – Извините, Дуняша, – опечалился Куропёлкин. – Не подумал. Вовсе не хотел бы, чтобы у вас возникли неприятности. Лезет в голову всякий бред. От сытости и от скуки. Каково валяться бездельником при