Могильщик. Не люди. Геннадий Башунов

на вид лезвие, – я без своего друга тоже никуда. К тому же, собираюсь смотать удочки сразу после выплаты.

      – Я тоже уматываю, – сказал Краг, почёсывая сквозь щетину шрам на подбородке.

      На самом деле, он не собирался сваливать отсюда прямо сейчас… или просто не решился сделать это, но Велион был дельным и мозговитым мужиком, и уж лучше идти с ним, чем оставаться здесь с недоумком Седым.

      – А я останусь, – самодовольно заявил Седой. – Еда, выпивка, крыша над головой, девки раз в неделю…

      – И слишком мало монет в руках, – закончил за него Шрам, скорее убеждая себя в том, что делать здесь нечего, чем желая спорить. – Нет, это дерьмо не по мне. Лучше поголодать в дороге, но вытащить нормальный хабар, а не маяться месяцами с этими железяками.

      Велион молча кивнул, поддерживая брата по цеху. Шрамолицый могильщик осклабился.

      – Давай скорей, – поторопил Велион копающегося в своих вещах Седого.

      – Ладно, ладно, – пробормотал тот. – Вот. – В его руках появился короткий прямой нож, который он сразу же засунул за правое голенище. – Теперь и я готов. А вы сказали кузнецу, что собираетесь уходить?

      – Уходить от нанимателя нужно неожиданно, – хмыкнул Краг, – иначе можно совсем не уйти. Даже если взял с собой железную зубочистку.

      – Особенно, если ты пришлый могильщик, – усмехнулся Велион.

      – Да идите вы, мне здесь хорошо. Нас никто ни разу не обманул.

      – Но жалование за первый месяц почему-то перенесли на этот. Ладно, парни, разговаривать с Палёным буду я.

      Могильщики вышли из каморки в самом углу трактира на задний двор. Тракт находился по ту сторону здания, да ещё и отделён широким двором, где располагались кострища и ставились телеги и кареты торговцев и странников, но звуки дороги – перепалка возниц, цокот копыт, блеянье ведомой на продажу отары овец – всё равно донеслись до Крага, и могильщик почувствовал восторг. Засиделся он здесь. Зимой тоже приходилось подолгу оставаться на одном месте, но летом обычно он себе такого не позволял.

      Возможно, дело в проклятье, о нём говорили все могильщики. А может, и в том, что Краг просто такой человек, и ему никогда не сидится на одном месте.

      Им нужно было в другую сторону от тракта. Выйти из-за частокола, пройти жидкую рощицу, и там, на холмах, за которыми почти сразу располагались болота, стояли три кузницы. Все три фактически принадлежали одному человеку – Палёному Келиву. Келив, как и большинство кузнецов, был тощим, но невероятно жилистым мужиком. Лет ему было тридцать пять, и то, что к этому возрасту он обзавёлся аж тремя кузнями, нанявшись когда-то в одну из них подмастерьем, говорило о предпринимательской жилке, удачной женитьбе и, как утверждали многие, паре-тройке утопленных в местных болотах конкурентах. А уж если он захочет отнести туда троих мёртвых могильщиков, их точно никто не хватится, а если и хватится, искать никогда не будет.

      Они добрались до кузницы за полчаса. Солнце уже садилось, и кроме самого хозяина и пары подмастерьев в кузнице не должно остаться никого. По крайней мере, так было