Все, что вы скажете. Джиллиан Макаллистер

что впоследствии собираетесь ссылаться в суде…

      Кажется, ночь становится холоднее, и я прячу кисти в рукава пальто, наплевав, что они втянутся и деформируются.

      – …Все, что вы скажете, может быть использовано как доказательство…

      После этих слов я уже перестаю быть собой. Я провалилась через завесу в потусторонний мир. Я уже не я, не Джоанна. Больше не могу пойти домой, сесть в кровать к Рубену и поиграть в нашу ночную игру.

      – Вы понимаете мои слова? – спрашивает меня женщина-полицейский.

      Я киваю, потому что не знаю, что еще делать. Медики грузят НеСэдика в машину скорой помощи и закрывают двери с мягким щелчком, отзывающимся в ночи.

      – Вы поедете в участок, – говорит она, и это не вопрос.

      – Конечно, – отвечаю только для того, чтобы задобрить ее, но моментально отвлекаюсь на блеск ее обручального кольца.

      Мы с Рубеном не выбирали кольца, муж думал, что они все стандартные, чем очень меня насмешил. Лора была под впечатлением от необычности нашей свадьбы.

      Затем женщина-полицейский меня обыскала, совсем как в аэропорту.

      – Есть ли у вас что-то представляющее опасность для вас или для окружающих?

      – Нет.

      Офицер пытается взять меня под локоть, но я иду сама, как хорошо тренированная собака по команде «рядом», и сажусь на заднее сиденье машины. Ручка двери скользкая от дождя.

      Женщина садится на заднее сиденье рядом со мной, и я не осмеливаюсь достать мобильный телефон, хотя очень хочу. Уверена, Рубен волнуется.

      Закрываю глаза и претворяюсь, будто я в такси и болтливый водитель говорит со мной. Еще одна женщина в форме садится на водительское место, но машина глохнет прежде, чем тронуться. Интересно, у нее было столько же попыток сдать экзамен по вождению, сколько и у меня?

      Моя коричневая кожаная сумка лежит в ногах, я могу достать ее, но не уверена, что это можно сделать.

      – В какой участок мы едем? – спрашиваю и жду несколько секунд прежде, чем поднять глаза на своих сопровождающих.

      Они не отвечают, мы просто едем в тишине, пока вокруг сгущается ночь.

      С каждым километром нашей поездки я все меньше и меньше чувствую себя человеком.

      Дорога занимает всего десять минут. Машина, дернувшись, останавливается. Я пытаюсь открыть дверь, но она заблокирована. Офицер выходит и распахивает дверь с моей стороны, будто мы на вручении Британской театральной премии. Она не смотрит на меня, просто отходит в сторону, как лакей. Я оглядываю здание, полицейский участок Паддингтон Грин. Никогда здесь не была, никогда не была в районе Маленькая Венеция до сегодняшней ночи. Но теперь эти места стали важными в моей жизни.

      Я выхожу из машины, участок больше похож на больницу: широкий, плоский и увенчанный похожей на нарост башней. Мой взгляд скользит по фасаду. Что внутри – кабинеты или камеры?

      Мы проходим во двор через служебный вход. Слышно, как за нами закрываются ворота.

      – Нам туда, – говорит женщина-полицейский.

      У