Сальватор. Книга V. Александр Дюма

госпожа де Латурнель.

      – Не расстраивайте меня, дорогая маркиза, – сказал епископ, изображая глубокое волнение. – Сердце мое и так уже разрывается, когда я думаю о том, что покидаю таких верных христиан, как вы.

      – И когда же вы уезжаете, монсеньор? – спросила госпожа де Латурнель, придя в необычайное возбуждение.

      – Вероятно, завтра. Крайний срок – послезавтра. Таким образом, как я уже имел честь вам сказать, этот мой визит является как бы прощальным. Я говорю как бы прощальным, потому что у меня есть к вам поручение и я не могу уехать с удовлетворением в сердце до тех пор, пока оно не будет выполнено.

      – Что вы хотите этим сказать, монсеньор? Вы ведь знаете, что, кроме меня, у вас нет более покорной и преданной служанки.

      – Я знаю это, маркиза, и именно поэтому хочу поручить вам дело очень большой важности.

      – Говорите же, монсеньор.

      – Собираясь уезжать, я беспокоюсь по поводу тех душ, которые Господу было угодно поручить мне для наставления на путь истинный.

      – Увы! – прошептала маркиза.

      – Дело вовсе не в том, что нет больше людей, достойных того, чтобы направлять моих агнцев, – продолжал епископ. – Есть некоторые души, которые, перед лицом того или иного предписанного мною правила поведения, являющегося источником блаженства в будущем, могут сбиться с пути истинного, разволноваться, обеспокоиться отсутствием их пастора. И, думая о судьбе верных своих послушниц, я, естественно, в первую очередь, подумал о самой верной из них. Я подумал о вас, маркиза.

      – Иного я не ждала от вашей милости и от вашей доброты, монсеньор.

      – Я долго и тщательно думал над тем, кого же оставить при вас своим заместителем. И выбрал человека, который достаточно известен. Если мой выбор вам не нравится, скажите мне немедленно, маркиза. Я рекомендую вам человека набожного и благодетельного: аббата Букемона.

      – Лучшего выбора вы сделать не могли, монсеньор. Аббат Букемон самый добродетельный и благочестивый после вас человек, которого я знаю.

      Этот комплимент, и это было видно, не очень порадовал монсеньора Колетти, который не терпел соперников в добродетели.

      Он продолжил:

      – Значит, маркиза, вы согласны, чтобы господин аббат Букемон стал вашим наставником?

      – Полностью согласна, монсеньор. И горячо благодарю вас за такую нежную заботу о душе вашей покорной слуги.

      – Но есть и еще один человек, маркиза, которому мой выбор понравится, возможно, гораздо менее, чем вам.

      – Кого вы имеете в виду?

      – Графиню Рапт. Вот уже несколько недель я вижу, что ее вера погасла, стала какой-то пассивной. Эта молодая женщина с улыбкой стоит на краю пропасти. Одному только Богу известно, кто сможет ее спасти!

      – Я попробую сделать это, монсеньор, хотя, скажу по совести, сомневаюсь в успехе. Душа ее зачерствела, и только чудо может ее спасти. Но я использую все мое влияние на нее. А если мне это не удастся, то поверьте мне, монсеньор, это произойдет не по причине недостаточной моей преданности нашей святой вере.

      – Я знаю вашу набожность и ваше усердие, маркиза. И если