Сальватор. Книга V. Александр Дюма

та трижды отказывалась принять его, говоря, что молится и не хочет, чтобы ей мешали. Но маркиза была не из тех, от кого можно было так просто отделаться. Указав аббату кресло, она села и сказала горничной:

      – Что ж, в таком случае я подожду, пока принцесса закончит молиться.

      Таким образом бедной принцессе пришлось волей-неволей принять маркизу и ее спутника.

      – Я пришла сообщить вам очень печальное известие, – сказала маркиза самым огорченным тоном.

      Принцесса, лежа на шезлонге, даже головы не повернула в ее сторону.

      Маркиза продолжала:

      – Эта новость вас очень огорчит, дорогая сестра.

      Принцесса не шелохнулась.

      – Монсеньор Колетти покидает Францию, – продолжала богомольная маркиза тоном отчаяния. – Он едет в Китай.

      Услышав столь печальное известие, принцесса испытала такое же волнение, как если бы какой-нибудь прохожий сказал ей: «Погода скоро переменится!»

      – Полагаю, что вы испытываете такое же огорчение, какое охватывает всех верующих, узнавших о том, что этот святой человек покидает нас, и, быть может, навсегда. Поскольку в диких краях Китая жизнь этого мученика может оборваться в любую минуту.

      Принцесса ничего не ответила. Она только медленно и совершенно безразлично кивнула головой.

      – Движимый отцовской заботой, – снова заговорила маркиза, ничуть не обескураженная поведением принцессы, – монсеньор Колетти подумал, что вам, как никогда раньше, потребуется его поддержка и что вам ее будет не хватать.

      В этот момент принцесса начала лихорадочно перебирать четки. Казалось, она хотела перенести то нетерпение, которое вызывал у нее этот разговор, на первый попавший в ее руки предмет.

      – Монсеньор Колетти, – навязчиво продолжала госпожа де Латурнель, – сам выбрал того, кто должен его заменить. Поэтому-то я и имею честь представить вам господина аббата Букемона, который имеет все достоинства для того, чтобы заменить святого человека, который нас покидает.

      Аббат Букемон встал и со всей почтительностью поклонился принцессе. С почтительностью, но без результата, поскольку вялая уроженка Северного Кавказа ограничилась только повторным безразличным кивком головы, не выражавшим ни малейшего чувства.

      Маркиза посмотрела на своего спутника и указала глазами на принцессу, словно говоря: «Какая идиотка!»

      Аббат же набожно возвел очи горе с видом человека, говорившего: «Сохрани ее, Господь!»

      После этого религиозного действа он снова сел, посчитав, что, поскольку принцесса все равно на него не смотрит, лучше было сидеть, чем оставаться стоять.

      Однако же лицо маркизы начало краснеть от нетерпения. Она шагнула к оттоманке, села у ног принцессы и оказалась с ней лицом к лицу.

      Затем пальцем подозвала аббата Букемона. Тот поднялся и встал рядом.

      – Вот, – сказала госпожа де Латурнель, подталкивая к оттоманке аббата, – этот самый аббат Букемон. Соблаговолите сказать мне, принцесса,