Сальватор. Книга V. Александр Дюма

или труднопонятным, или же оттого, что пэр Франции решил доставить себе удовольствие в продлении волнения епископа, но господин Рапт так долго оставался погруженным в чтение, что монсеньор Колетти не удержался от замечания.

      – Почерк Его Святейшества очень неразборчив? – спросил он, чтобы начать разговор.

      – Да нет, уверяю вас, – ответил граф Рапт, протягивая ему письмо. – Прочтите сами.

      Епископ жадно схватил письмо и прочел его единым махом. Оно было коротким, но очень выразительным. Это был отказ. Отказ категорический, явный и прямой человеку, чей образ жизни вызвал суровые нарекания Римского двора.

      Монсеньор Колетти побледнел и пробормотал, возвращая письмо графу:

      – Господин граф, не будет ли с моей стороны непомерной просьба помочь мне в этой неудачно сложившейся обстановке?

      – Не понимаю вас, монсеньор.

      – Меня явно оговорили.

      – Возможно.

      – Меня оболгали.

      – Может быть.

      – Кто-то злоупотребил доверием Его Святейшества для того, чтобы опорочить меня в его глазах.

      – Я тоже так думаю.

      – Так вот, господин граф, я имею честь просить вас использовать все ваше влияние, а оно безмерно, для того, чтобы вернуть мне расположение Рима.

      – Это невозможно, – сухо ответил пэр Франции.

      – Для такого гениального человека, как вы, нет ничего невозможного, господин граф, – возразил епископ.

      – Такой гениальный человек, как я, монсеньор, что бы ни случилось, никогда не станет связываться с Римским двором.

      – Даже когда речь идет о друге?

      – Даже когда речь идет о друге.

      – Даже для того, чтобы спасти невиновного?

      – Невиновность уже сама по себе спасение, монсеньор!

      – Значит, – сказал епископ, вставая и с ненавистью глядя на графа, – вы полагаете, что ничем не можете мне помочь?

      – Я не полагаю, монсеньор, я это утверждаю.

      – Одним словом, вы категорически отказываетесь вступиться за меня?

      – Категорически, монсеньор.

      – Так вы хотите ссоры со мной?

      – Я не хочу ее, но и не боюсь, монсеньор. Я согласен на все и жду.

      – До скорого свидания, господин граф! – сказал епископ и выскочил из комнаты.

      – Как вам будет угодно, монсеньор, – с улыбкой сказал граф.

      – Что ж, ты сам этого захотел, – глухо прошипел епископ, угрожающе посмотрев на павильон графа.

      И вышел на улицу, полный желчи и ненависти. В голове его уже роились тысячи планов отмщения своему врагу.

      Прибыв к себе, он уже имел готовый план действий: он придумал, как отомстить графу. Войдя в свой рабочий кабинет, он достал из ящика стола какой-то документ и быстро развернул его.

      Это было письменное обещание графа Рапта, данное им накануне выборов, сделать монсеньора Колетти архиепископом в том случае, если граф станет министром.

      Перечитав этот документ, монсеньор Колетти улыбнулся дьявольской улыбкой. Если бы Гёте увидел эту улыбку,