Сальватор. Книга IV. Александр Дюма

от удовольствия руки, словно бы он находился сейчас в своем кабинете и со свойственной ему ловкостью успешно провел сложнейшую операцию.

      Господин Жакаль был настоящим художником и занимался он искусством ради искусства.

      В тот момент, когда он довольно потирал руки, на крышу кареты упало что-то тяжелое. Шум падения заставил господина Жакаля вздрогнуть.

      – Ох-ох! Что это? – спросил он своего спутника.

      – Ничего, – ответил тот со свойственной ему лаконичностью.

      И, словно бы тот груз, который только что прибавил веса карете, был специально предназначен для того, чтобы вопреки всем законам динамики сделать карету более легкой, карета понеслась с такой скоростью, что господин Жакаль мог бы сравнить ее со скоростью курьерского поезда. Если бы в его время на свете существовали железные дороги.

      – Странно! Очень странно! – прошептал господин Жакаль, заряжая в каждую ноздрю по огромной понюшке табака. – Карета после того, как ее вес значительно увеличился, если судить по звуку падения дополнительного груза, едет гораздо быстрее, нежели до получения этого груза. С одной стороны, свежесть воздуха, который, как мне кажется, долетает с Сены, а с другой стороны, карета катит так легко, словно женщина идет по траве… Странно! Очень странно!.. Мы явно выехали за город. Но в какую сторону? На север, на юг, на восток или на запад?

      Надежда отомстить за это похищение так захватила господина Жакаля, что в этот момент место, где он находился, интересовало его в тысячу раз больше, нежели конечный результат этой поездки. Дойдя до крайней степени возбуждения, он почувствовал такое сильное нетерпение, его охватило такое неумеренное любопытство, что, позабыв о советах спутника, он поднял левую руку к закрывавшей лицо повязке. Но, услышав звук взводимого курка пистолета в руках спутника, не спускавшего с него глаз и заметившего его движение, господин Жакаль резко опустил руку вниз и, сделав вид, что не услышал этого зловещего звука, воскликнул самым натуральным образом:

      – Мсье, могу я попросить вас еще об одном одолжении: я просто задыхаюсь, ради бога, дайте мне возможность глотнуть свежего воздуха!

      – Это просто сделать, – ответил незнакомец и опустил стекло правой дверцы. – Только из уважения к вам. Но поскольку я боюсь сквозняков, то другое окошко открывать не будем.

      – Вы слишком добры, – поспешил сказать господин Жакаль, почувствовав сильный сквозняк. – Но мне не хотелось бы злоупотреблять вашим участием. Коль скоро сквозняки – а теперь в карете гуляет сквозняк – вредны вашему здоровью или просто вам неприятны, умоляю вас считать мою просьбу недействительной.

      – Ни в коем случае, мсье, – ответил незнакомец. – Вы пожелали, чтобы окно было открыто – оно останется открытым.

      – Тысяча благодарностей, мсье, – произнес господин Жакаль, не пытаясь даже продолжить разговор, в который его спутник вступал с явным сожалением.

      И полицейский снова погрузился в раздумья.

      –