Сальватор. Книга IV. Александр Дюма

бешеной скачки, во время которой карета сделала столько поворотов и разворотов, что господин Жакаль, несмотря на всю свою наблюдательность и прекрасное знание города, уже перестал понимать, где они находятся, и стал мучиться вопросом, куда же его везут.

      Поскольку карета развернулась и, следовательно, возвратилась назад на отрезке между Кур-ла-Рен и набережной Конферанс, потом повернула налево, оказалась на том месте, откуда началась эта гонка, и снова проделала то же самое. Затем она проехала по мосту Людовика XV.

      По стуку колес господин Жакаль догадался, что они едут по мосту.

      Карета свернула налево и покатила по набережной Орсэ.

      Об этом господин Жакаль тоже догадался. По свежести поднимавшегося над водой воздуха он сообразил, что карета едет вдоль реки.

      Когда карета повернула направо, он сообразил, что они въехали на улицу Бак, а когда она снова свернула направо, ему стало ясно, что карета оказалась на Университетской улице.

      На улице Бельшас карета поехала в гору, затем свернула на улицу Гренель, проехала по ней до Университетской улицы и покатила прямо.

      Господин Жакаль начал путаться во всех этих поворотах и разворотах.

      Но когда они выехали на бульвар Инвалидов, он снова уловил свежий воздух, как на берегу Сены. Эта свежесть шла от покрытых росой деревьев. Он решил, что они снова выехали к реке или же едут по какому-то бульвару.

      Поскольку карета уже некоторое время катилась по земле, а не по мостовой, он укрепился в своем мнении.

      И понял, что они были на бульваре.

      Карета продолжала мчаться со скоростью четыре лье в час.

      Подъехав к улице Вожирар, карета остановилась.

      – Мы уже приехали? – спросил господин Жакаль, которому начало уже казаться, что поездка несколько затянулась.

      – Нет, – лаконично ответил ему спутник.

      – Не желая показаться нескромным, – спросил господин Жакаль, – я хотел бы узнать, долго ли еще мы будем ехать?

      – Да, – ответил человек с лаконичностью, которой позавидовали бы самые немногословные из спартанцев.

      – В таком случае, – сказал господин Жакаль, то ли просто по необходимости, то ли стараясь разговорить спутника и узнать по голосу или по разговору, с какого сорта людьми он имеет дело, – позвольте мне, мсье, воспользоваться этой остановкой и понюхать табаку?

      – Пожалуйста, мсье, – сказал спутник господина Жакаля. – Но вначале позвольте мне попросить вас отдать мне оружие, которое вы носите в правом кармане вашей шинели.

      – Ах-ах!

      – Да, пару карманных пистолетов и кинжал.

      – Мсье, даже обыскав мои карманы, нельзя лучше узнать, что там лежит. А теперь позвольте мне вынуть руку, и я передам вам эти три вещицы.

      – Это лишнее, мсье. Если вы не против, я возьму их сам. Я не попросил вас отдать их мне раньше только потому, что уже сказал вам, что при первом же вашем движении я вас убью, и желал убедиться в том, дошли ли до вас эти мои слова.

      Незнакомец обшарил карманы господина Жакаля, извлек из них оружие и положил его в карман своего редингота.

      –