Чуть ниже поверхности. Александр Рейтер

продолжала ворочаться на горячей влажной кровати – и теперь она кружилась еще быстрее на нем. Но "Капитошка" на этом не остановился, неосязаемый огромный ребенок продолжал складывать свою сложную пирамидку из шариков, такое вряд ли было под силу взрослому. В окно залетел еще шар и еще, и все меньше и меньше, и она перепрыгивала на них по очереди и кружилась все быстрее и быстрее, и уменьшалась вместе с ними в размере пока не превратилась в едва различимую точку, невыносимо распираемую изнутри самой себя.

      А может просто изменился масштаб, как тот, что написан в уголке школьной географической карты, висевшей у нее на стене, а кто-то подошел с ластиком и давай стирать нули? Ведь если любой человек, будь он даже учитель географии или физики, представит вдруг себя один на один, сильно увеличенным, в соотносимом масштабе с бесконечной Вселенной или наоборот, Вселенную, уменьшенную до его размеров, будто совсем только что начавшую расширяться из точки – то он наверняка бы растерялся и изрядно удивился, как и она вот теперь.

      Так наступало для нее совсем иное утро, и она была теперь везде и нигде одновременно, и где солнце только вставало и где оно уже садилось, и где было все время в зените, и где солнца не было вовсе, и где-то еще, но осознавать все это она уже вовсе не хотела, да и не могла. Кажется получилось уснуть.

      (28.06.2004)

Инструкция (по использованию)

      И как только мир дожил до сего дня, не имея ни малейшего представления о смысле и назначении человеческой жизни на земле и цели ее истории?!

      Хотя, может он и живет до сих пор именно вследствие своего этого незнания и в столь плачевном состоянии находится тоже по этой причине? Может обстоятельства непростых мировых взаимоотношений мистической силой всю современную историю специально усугублялись в одном только слепом неосознанном ожидании единственного открытия, фейерверка смысла и преобразования, а все наиблагие проекции ни разу, поэтому, и не воплотились?

      Страшно подумать, какого масштаба выводы рвутся в голову! – подумал Спиридон чуть сминая от накатившей внезапно страсти брошюрку формата А5 в крепкой руке, – а ведь все так просто, что даже я, не имея специального образования, могу понять и глубочайшим образом прочувствовать это всем своим уставшим от бессмыслицы нутром. Сколько лет я, затаившись, молча улыбался, всем понятно, по-простому так, что бы не происходило и не пыталось раскачать лодку моего самочувствия и графика, а ведь не просто так улыбался – получается, ждал, и ждал этого самого момента, верил, что жизнь рано или поздно перевернется, что может и должно так сильно все измениться, что все прошлое покажется детской забавой, неосмысленным лунатизмом, потаканием телесному примитиву, природному строю. Эх, надо же!

      Даже смешно: на вид она похожа, как будто, на инструкция от стиральной машины старой какой-нибудь и такая же местами пожелтевшая, местами посеревшая от влаги, ее и потеряли, небось, так же точно, сразу, просто завалилась куда-то и забылась. И написана она вроде по-русски, но очень смешно, нестройно