Вендетта, или История всеми забытого. Мария Корелли

ее глазах промелькнуло зловещее торжество. – Да, он просто с ума по мне сходил, и…

      – А ты его любила? – почти свирепо спросил Гвидо.

      – Ну да! – ответила она, сделав выразительный жест. – Наверное – неделю-другую. Так, как вообще любят мужа! Иначе зачем выходить замуж? Ради комфорта, денег, положения. Он мне все это дал, как ты знаешь.

      – Значит, ты ничего не выиграешь, выйдя за меня, – ревнивым голосом заметил он.

      Она рассмеялась и коснулась его губ маленькой белой ручкой, унизанной кольцами.

      – Конечно нет! К тому же разве я говорила, что выйду за тебя? Ты прекрасно меня устраиваешь как любовник, но в остальном – совсем не уверена! И теперь я свободна, могу поступать как захочется. Хочу наслаждаться свободой и…

      Она не смогла закончить фразу, потому что Феррари притянул ее к своей груди и сжал как в тисках. Лицо его загорелось страстью.

      – Послушай, Нина, – хрипло произнес он, – не надо со мной играть, видит Бог, не надо! Я уже достаточно от тебя натерпелся, Бог свидетель! Когда я впервые увидел тебя в день свадьбы с бедным глупцом Фабио, я влюбился в тебя до безумия, да, до грехопадения, как мне тогда казалось, но нисколько в этом не раскаиваюсь. Я знал, что ты женщина, а не ангел, и ждал своего часа. Он настал, я нашел тебя и поведал тебе историю своей любви, когда не исполнилось еще и трех месяцев твоей семейной жизни. И увидел, что ты хочешь, готова – нет, жаждешь меня выслушать. Ты манила меня, знаешь, что манила! Ты искушала меня прикосновениями, взглядами и словами, ты дала мне все, что я искал! Зачем теперь искать оправдания? Ты мне такая же жена, какой была Фабио. Нет, даже больше, ведь ты меня любишь – по крайней мере, так говоришь, – и хотя ты лгала своему мужу, не смей лгать мне. Предупреждаю тебя, не смей! Я никогда не жалел Фабио, никогда. Его было слишком легко обмануть, а женатый мужчина не имеет других прав, кроме как мучиться подозрениями и всегда быть начеку. Если он ослабит бдительность, ему останется винить лишь самого себя, когда его честь пойдет по рукам, словно мячик, которым играют дети. Повторяю тебе, Нина, ты принадлежишь мне, и клянусь, что тебе от меня никуда не деться!

      Эти пылкие слова стремительно срывались с его губ, и в его глубоком мелодичном голосе, когда он раздавался в вечерней тишине, слышались дерзкие нотки. Я горько улыбнулся, услышав все это!

      Нина, казалось, рассердилась и попыталась высвободиться из его объятий.

      – Пусти меня, – сказала она. – Мне больно, слышишь, больно!

      Он тотчас же отпустил ее. От его страстных объятий роза у нее на груди смялась, и алые лепестки медленно упали к ее ногам. Глаза ее возмущенно сверкнули, а безупречно прямые брови нахмурились. Она молча отвела от Гвидо холодный презрительный взгляд. Что-то в ее реакции больно его укололо: он ринулся вперед, схватил ее руку и принялся покрывать ее поцелуями.

      – Прости меня, моя дорогая! – покаянно воскликнул он. – У меня и в мыслях не было тебя упрекать. Ничего не поделаешь с тем, что ты красавица. В том, что ты такая, виноваты Бог или