Глубокая зона. Джеймс Тейбор

гораздо больше, чем ранение.

      – Мы хотим сохранить вам руку. Ну же, Даниэль, не все так плохо. И медсестры у нас темпераментные.

      – Какие, мэм?

      – Клевые.

      – А. Ясно. – Ухмылка вернулась. – Это хорошо. Спасибо, мэм.

      Он зевнул – подействовал кетамин. Без боевого снаряжения Уайман со своими голубыми глазами и светлыми, стриженными «ежиком» волосами больше напоминал школьника, чем профессионального убийцу. Стилвелл именно с этим было трудно смириться. Не с запекшейся кровью и рваными ранами – их она видела в операционной каждую неделю, – а с молодостью. Парни, которым и виски в баре не продадут, уже испорчены во всех отношениях. Вот что тяжелее всего.

      Ее Дэнни исполнилось пятнадцать, а он ведет разговоры о военной службе. Возможно, через несколько лет его вот так же будет осматривать врач в каком-нибудь богом забытом углу. У Стилвелл защипало глаза. Пошатнувшись, она ухватилась рукой за стол для осмотра больных.

      – Вы в порядке, мэм?

      Оказалось, он не уснул. С тревогой смотрел на нее, приподнявшись на локте. Беспокоился о ней. Стилвелл похлопала его по здоровому плечу, заставила лечь.

      – Да, Даниэль. Я просто подумала…

      – Что, мэм?

      – Ничего. Засыпайте, сержант.

      Уайман по-ребячьи потер глаза и провалился в сон.

      На следующее утро пришел Энджел. Уайман лежал в длинной прямоугольной палате. Из десяти коек были заняты еще две: капралом, уронившим на ногу восьмидесятифунтовую трубу миномета, и водителем «хамви» с травмой спины от самодельного взрывного устройства.

      Энджел поразился тишине. Снаружи стрекотали вертолеты, гудели генераторы, громыхали орудийные раскаты. Шум не замолкал ни на минуту. Здесь стояла тишина. Мертвая тишина.

      Энджел остановился за голубой занавеской у койки Уаймана.

      – Уай, не спишь? Как ты, чувак?

      – В порядке, Энджи. Заходи.

      Энджелу показалось, что Уайман выглядит нормально. Ну, может, немного вяло. Плечо у него было перевязано, в обеих руках торчали иглы.

      – Что говорят, Уай?

      – Ничего серьезного. Прошло сквозь мышцу, кость цела.

      – Сколько пролежишь?

      – Док обещает пару дней. – Уайман не стал упоминать Кабул. Чтобы не накаркать.

      – Без тебя в машине совсем не то, Уай.

      – Вас понял. Что новенького?

      – Всё по-старому.

      Уайман зевнул:

      – По-моему, мне дают наркотик. – Насупил брови. – Гадость такая.

      Энджел усмехнулся:

      – Ну, дает! Вот вернешься, чувак… Ладно, забудь. Короче, Уай, мне пора. А ты спи. Может, надо чего?

      – Все хорошо, Энджи. Спасибо, что зашел. – Веки сомкнулись.

      – Сообщи мне, если что понадобится, слышишь?

      – Ага. Пока.

      – Вас понял. – Энджел уже пошел к выходу, но вдруг вернулся и положил руку на здоровое плечо Уаймана. – Тебе точно ничего не нужно?

      – Нужно. Поскорее назад к пулемету. – Уайман постучал кулаком по ладони Энджела.

      – Хорошо! Всё, меня нет.

      – Эй, знаешь?.. Медсестры здесь темпераментные, старик.

      – Какие?

      – Клевые. –