Семь дверей до жизни. Даяна Вендэ

где сидела Влада:

      – Ой! Влада, привет! Я тебя не заметила, прости, пожалуйста, хотя, наверно, это так обидно, когда тебя не замечают, – Кира разговаривала с ней, как с ребенком, которого чем-то обидели, но Влада, несмотря на то, что в душе закипела от гнева, смогла взять себя в руки, и спокойно продолжила разговор.

      – Нет. Не обидно. Мне совсем не хотелось влезать в ваш разговор. Я ничего удивительного и нового не услышала, – язвительная улыбка не пробила броню Киры, и та, сев рядом с Владой, продолжала наступление.

      – Что-то, смотрю, вещей возле тебя никаких нет. Не выбрала ничего или не подошло? Хотя нет, ты, скорее всего, хочешь пойти к Реброву в старых обносках.

      – Она еще ничего не выбрала. Мы только зашли, – накал страстей заставил Марину быстро вступить в разговор. Она всячески старалась намекнуть Владе, что бы та ей подыграла, но выражение лица Влады выдавало все ее мысли.

      – Я подозреваю, Влада и понятия не имеет, о какой вечеринке идет речь.

      – О чем ты говоришь? Конечно, знает…

      В эту минуту раздался телефонный звонок. Влада вышла на улицу, мысленно благодаря того, кто ей позвонил:

      – Алло?

      – Детка, привет. Мне жаль, но у нас не получится сегодня погулять. Я срочно улетаю на модный показ и вернусь через два-три дня, – Влада не сразу распознала голос своей мамы.

      – Мама, какой показ? Ты же не планировала поездок!

      – У Жана Бо Вье случилось озарение. Завтра он представит свою новую коллекцию. Ты должна понимать, это моя работа. Не грусти, как только я прилечу, мы сразу же поедем гулять. Все, пока, целую.

      – Я это уже слышала. Пока.

      Улицы не опустели с тех пор, как Влада и Марина зашли в магазин, хотя время приближалось к пяти вечера. Северный ветер дарил прохладу и свежесть, но огонь, пылавший в груди Влады, ему было не потушить, и поэтому, как всегда, с тяжелым разочарованием, сама себе сказав: «Что ты еще ожидала?», Влада вернулась в магазин. Кира уже прощалась с Мариной и, подойдя к Владе, она решила поставить точку в их разговоре.

      – Знаешь, Влад, ты начала серьезно сдавать свои позиции. Твоя репутация рушится так быстро, что скоро от нее ничего не останется, и даже твоя звучная фамилия скоро забудется. Это я тебе как подруга говорю.

      Разочарованная и оскорбленная Влада шла по улице, стараясь ни в коем случае не заплакать, ведь она знала, что тогда станет еще хуже, и слезы польются потоком. Она тихо шла, не замечая никого на многолюдных улицах, в полном одиночестве. Шла туда, где ее сердце снова обрело бы спокойствие, а грудь не сдавливала боль и обида. Местом, любимым с детства, был Александровский сад. Его фонтаны, – «Четыре времени года», «Гейзер», «Герои сказок», – помогли бы Владе прийти в себя, но сейчас она смогла дойти только до ближайшей скамейки. Она сидела и только изредка замечала, что происходит вокруг нее. Молодая пара, сидящая напротив, ела мороженое, мальчик, плакал оттого, что не получил игрушку, – все сейчас не имело значения. Владе только хотелось скрыться, остаться одной. Стать свободной от чувств, что раздирали