Тени Авалона. Алексей Олейников

проворно отползла обратно.

      «Нет уж, хватит прыжков, – решила она. – Буду ходить по лестницам».

      Куда же ее занесло?

      Дженни нажала на уголки глаз, огляделась ясным взором. Стены пронизали тугие струны синего с золотыми искрами огня. Камень загудел, в нем стало слышно скрытое эхо: шаги, неразборчивые разговоры, стук, дрожь от работы неведомых механизмов. Изменились и свечи. Пламя стояло на фитиле ровно, как солдат на карауле, хотя сильный сквозняк задувал шторы в окно. И воск не таял, не стекал застывающими ломкими потеками. Свечи горели и не сгорали.

      Это не слишком удивило Дженни. После всего, что с ней случилось, она бы скорее изумилась электрической лампочке. А несгораемые свечи…

      Как только стало ясно, что чудеса не кончились, ей отчего-то стало спокойней.

      Совсем рядом, за дверью, шел негромкий разговор. Девушка подошла к двери. Не заперта. Тихонько открыла ее, поневоле ожидая скрипа, – такие здоровенные двери должны немилосердно скрипеть, но эта открылась бесшумно.

      Рабочий кабинет. Книжные шкафы до потолка, узкие заостренные окна, толстые ставни с частым переплетом, тяжелые темные гардины. Большой стол, заваленный книгами и бумагами.

      Горящий гудящий камин – как яркое сердце зала. Около камина два глубоких кресла. В одном девушка, брюнетка с короткой стрижкой. В другом старик с распущенными волосами до плеч.

      Девушку Дженни не знала. А мужчина…

      Он обернулся, порывисто встал, и Дженни, сделав несколько быстрых шагов, уткнулась ему в грудь.

      – Здравствуй…

      Дженни молчала и крепко-крепко держалась за его рубашку.

      – Дженни, я…

      – Все хорошо. Все хорошо.

      Дед погладил ее по голове.

      – Ты жив. Я думала, ты умер! – она слабо ткнула его кулаком. – Марко, я так долго думала, что ты умер!

      Дед гладил ее по голове, ладонь у него была шершавая, а рубашка пахла морем и немного кофе, и он все бормотал растерянно: «Все хорошо, все в порядке». Марко Франчелли был выбит из колеи, но Дженни этого не замечала. Она вообще ничего не замечала сейчас.

      – Я пришлю Тадеуша с одеждой, – брюнетка поднялась. Дженни мельком отметила – серые стальные глаза, точеные черты лица, тонкие губы. – Простыня ей идет, но все же лучше одеться. Рада, что ты здесь, Дженни. Авалон тебе понравится.

      – А кто вы?

      – Германика Бодден. Мы с твоим дедом давние друзья.

      Девушка вышла.

      – Я на Авалоне?

      – Да, – дед улыбнулся. – Ты в Башне Дождя резиденции Службы Вольных Ловцов.

      Марко усадил ее в кресло, озабоченно оглядел кабинет:

      – Может, дать тебе…

      – Ничего не надо, – Дженни сложила руки, откинулась в кресле. – Просто побудь рядом, посиди. Расскажи…

      – Что?

      – Все, – Дженни прикрыла глаза. От камина шел ровный жар, и она потихоньку начала дремать. – Все-все, Марко. Что случилось с тех пор, как мы расстались?

      – Много разных вещей, миа кара, много плохого, но кое-что и хорошее. Например, нашлась ты.

      – Миа