Лира и Кошмар. Анастасия Олеговна Юрасова

вздохнуть. Теперь воздуха было так много, что голова закружилась, а сердце забилось с новою силой. Потеряв ориентацию в пространстве, он, отчаянно кашляя и что-то беззвучно вопя, обратил глаза к незнакомке и сдвинул брови, всем своим видом демонстрируя презрение. Жаль только, что все эмоции скрыла хохочущая маска.

      – Как интересно, – сказала вдруг девушка, расплываясь в неприятной улыбочке. – Ты для меня как закрытая книга.

      – Могу рассказать, как потерялся в собственном доме в пятилетнем возрасте, а потом обделался, когда впервые увидел бабушку в маске, потому что принял ее за чудовище. Узнаем друг друга получше, все дела.

      – Я говорю не о подробностях твоей жизни, мерзкое создание, – качнула головой синеволосая, – а о смерти. Я не знаю, как и при каких условиях ты умрешь.

      – Во-первых, я не мерзкое создание. Я очень, очень красивый! Мне так многие женщины говорили – даже верховная жрица, когда мне исполнилось пять! Да и вообще, как ты можешь судить? Даже без маски меня не видела, а уже оскорбляешься!

      – Не вздумай грубить мне, ты…

      – А во-вторых, я и сам не знаю, как и при каких условиях умру. Никто этого не знает. Мы не боги, помнишь?

      – Верно, – на удивление легко согласилась Элеонора, – однако высшие сущности могут делиться с нами, если захотят.

      – В таком случае, тебе повезло с Триединой. Наверное, та еще лапочка.

      Невдалеке раздался громкий треск, затем – хруст, и все утихло. Девушка напряглась, заерзала на своем месте.

      – Господин Адриан?! – шумнула она. – Вы в порядке?

      Тишина. Кошмар ухмыльнулся.

      – Может быть, сходишь проверить, все ли с ним нормально? – спросил он. – А я тут посижу.

      – Отличная идея.

      – О, правда? Вот уж не думал, что мы найдем общий язык. Ну, я благодарен за оказанное дове…

      Боль в затылке медленно поползла к темечку, а затем ко лбу. Странная, необъяснимая, тягучая боль, непохожая ни на что. Мысли юноши стали медленными и ленивыми, страх и азарт сменились полным равнодушием. Он почувствовал, как дернулись ленты на его затылке, как девичьи руки сняли маску и положили его на пол, перевернув лицом вверх. Это было поражение, причем страшнейшее из возможных для представителя его расы.

      Чужаки не должны были видеть их лиц. Каждый, чья маска была повреждена, а лицо открыто, обязывался принести себя в жертву богине, дабы избавиться от позора. Сейчас у него, правда, хватило сил только на то, чтобы несвоевременно икнуть. Идиотская, по правде говоря, ситуация.

      А потом темнота накрыла его: схватила, завертела-закружила да утащила в свое логово, чтобы пугать страшными снами и неприятными воспоминаниями из детства.

      «Возможно, у меня все еще имеется шанс отыграться, – с отчаянной надеждой подумал Кошмар, хватаясь за ускользающую нить реальности. – Черная Материя, я умоляю тебя! Подари мне силу, одолжи прану, чтобы я мог воспротивиться магии этой девицы!»

      Ответом ему была лишь абсолютная тьма, обезличенная, суровая, молчаливая. Прожорливая