Гном. Джулия Тот

я думал как-то об этом, но мимолетом. Перерастет, не может же он расти каждый год по полметра, нагрузки у него, устает. Ни у тебя, ни в моей семье никаких проблем с генетикой не было, успокойся. И для успокоения сдайте эти анализы, чтобы больше об этой истории не вспоминать, – он улыбнулся жене, нежно поцеловав ее в щеку, потянулся к выключателю и Полина почувствовала, что по-настоящему успокоилась и просто хочет спать – заснуть и, проснувшись утром, не чувствовать страха – чувствовать, как сейчас: что все спокойно, хорошо, счастливо…

      Утром Сережа уже почти оделся и копошился у двери, завязывая шнурки ботинок, когда Полина, присев рядом с ним, начала помогать ему:

      – Сереженька, ну шнурки хотя бы ты можешь завязывать не с таким серьезным видом, – она улыбнулась и сын, улыбнувшись в ответ, стал перебирать пальцами со шнурками немного быстрее, а Полина поняла, что теперь может продолжить. – Да, и скажи, пожалуйста, в школе, что завтра тебя не будет, мы пойдем сдать несколько анализов, – она знала, что сейчас последуют вопросы и удивление, но, подготовившись, смотрела на Сережу спокойно. Он посмотрел на нее грустно, и, взяв мамину руку, спросил так, что Полина увидела, как будто наяву, как в сердце вколачивают огромным молотком старый ржавый гвоздь:

      – Мам, а что он у меня нашел на диспансеризации, врач этот? – Сережа смотрел ей прямо в глаза, не давая возможности ни отвести их, ни скрыть панику.

      – Сереженька, он ничего не нашел, просто нужно сдать анализы, – она ожидала вопросов, видя, что сын не поверил, но, уже встав, он просто, словно для него все это было совершенно безразличным, потому что – чужим, сказал:

      – Он на меня как на пришельца смотрел, потому что… ничего не нашел, – и, грустно улыбнувшись, попрощался с Полиной, добавив:

      – Про завтра в школе скажу, не волнуйся.

      Он ушел, оставив Полину полностью опустошенной, виноватой и с нестерпимым чем-то ноющим в груди.

      Москва, Катюша

      Катя Невзорова весело распаковывала подарки, полученные не то от действительно обожавших, не то – от очень жалевших ее родственников и одноклассников. Гости разошлись, шумно отпраздновав ее двенадцатый день рождения и, оставшись, наконец в своей комнате наедине с этой приятно пахнущей новизной кучей свертков, она медленно распаковывала и рассматривала совершенно бесполезные, и очень нужные вещи, с прикрепленными пожеланиями или без них.

      Найдя в одном из свертков модно-красивую кофточку – слишком дорогую и недоставаемую для одноклассников, Катя посмотрела на раскуроченный сверток и вспомнила, что это – подарок маминой сестры, работающей в валютном магазине и балующей родственников невиданностями по случаю рождения и новых годов.

      Катя подошла к зеркалу на стене, приложив к себе обновку, решила, что она будет хорошо в ней выглядеть и, глядя на себя, вспомнила, как год назад папа перевесил это зеркало ниже – год назад, когда вся семья, после плачей и скулящей безысходности после поставленного