По ту сторону Нила. Николь Фосселер

рыжеволосого джентльмена, кузена Леонарда и Сесили, который стоял рядом, сияя от счастья. Встретив взгляд Джереми, она замолчала и тихо улыбнулась. Несколько секунд она медлила, а затем извинилась перед своим спутником, коснувшись его плеча рукой в красной шелковой перчатке, и направилась к Джереми.

      Искрящийся свет бесчисленного множества люстр отражался в ее серьгах в форме капелек, в золотых и медных нитях вышивки на ее платье без рукавов, отороченном коричневыми перьями по квадратному вырезу. Он окружал ее фигуру волшебным ореолом, играя в нефритовых, малахитовых и коньячного цвета восточных узорах ткани. Хотя, возможно, это сияние было не более чем обманом зрения Джереми.

      Несколько секунд они просто смотрели друг на друга.

      – Сегодня ты еще не танцевал со мной, – прошептала Грейс.

      – Но на твоей карте, наверное, нет свободного места, – возразил Джереми.

      Его губы двигались почти незаметно.

      – Она у меня почти пустая, – спокойно ответила Грейс.

      Джереми прищелкнул языком.

      – И не стыдно вам меня обманывать, мисс Норбери?

      Грейс вздернула левую бровь, ее глаза довольно заблестели.

      – Вы обвиняете леди во лжи, мистер Данверс! – возмутилась она.

      Потом неожиданно посерьезнела и осторожно, словно на цыпочках, продолжила:

      – Мы с вами никогда не танцевали. Собственно говоря, я еще не видела вас танцующим.

      – Вероятно, это потому, что я не склонен заниматься тем, к чему не имею таланта, – ответил Джереми.

      Грейс прикусила нижнюю губу. Лицо ее загорелось, будто она только что получила пощечину. Она прикрыла веки, словно подавила в себе гордость, и снова взглянула на Джереми.

      – А если я вас об этом попрошу? Всего один-единственный танец?

      Джереми знал, что пожалеет, если согласится. Потому что чем дольше он разговаривал с Грейс, тем больше ему хотелось быть с ней и дальше. Это походило на голод, и Джереми не знал, как его утолить. Тем не менее его рука сама поставила стакан на стенную консоль и обвила талию Грейс. Джереми опустил глаза. Из-под подола ее платья выглядывали носки туфелек коньячного цвета.

      – Жаль, такие красивые…

      – За все надо платить, – улыбнулась Грейс.

      Дальше они молчали, потому что никакие слова не могли передать, каково это – быть так близко друг к другу, соприкасаться в этом осторожном танце, жить в его ритме. Эти мгновения тянулись целую вечность и все-таки пролетели слишком быстро.

      – Ты позволишь?

      Леонард с виноватой улыбкой заявлял о своем праве на следующий танец.

      Джереми было решил ни за что не отпускать Грейс. Никогда. Однако именно ему не простили бы этого нарушения правил. Покуда он пребывает на ничейной территории между военными и гражданскими, покуда он кадет, которого, невзирая на его низкое происхождение, милостиво допустили в Сандхёрст, он должен очень внимательно следить за тем, что говорит и делает.

      Выбора не было.

      – Разумеется.

      Леди