В лучах мерцающей луны. Эдит Уортон

Дело в том, что Ник испытывал угрызения совести по отношению к чете Джиллоу. С самого начала он и Сюзи говорили о них меньше, чем о других членах их кружка: они тактично избегали упоминать их имена с того дня, когда Сюзи пришла к Лэнсингу сказать, что Урсула Джиллоу просила ее отказаться от него, и вплоть до того дня, когда она встретила его восторженным криком: «Вот наш первый свадебный подарок! Огромнейший чек от Фреда и Урсулы!»

      Лэнсинг знал: множество симпатизирующих ему людей готовы были рассказать, что произошло в промежутке между этими двумя датами, но он поостерегся спрашивать. Он даже настолько убедительно притворился осведомленным обо всем, что друзья, которые горели желанием просветить его на этот счет, были обескуражены, решив, что ему известно больше, нежели им; и постепенно он поверил им и сам стал считать, что действительно так оно и есть.

      Теперь он ощутил, что вообще ничего не знает и что «Привет, старик», которым она встретила Джиллоу, могло быть или обыкновенным групповым приветствием – поскольку на их приватном жаргоне все они были «старики» и «старухи» и все имели прозвища, – или приветствием, скрывавшим загадочные глубинные отношения.

      Сюзи явно была рада видеть Джиллоу; но в то время она всему радовалась и бывала так рада показать свою радость! Обстоятельство, обезоруживавшее ее мужа и заставлявшее его стыдиться своей обеспокоенности. «Надо или немедленно все это заново обдумать, или не думать об этом вообще» – такой здравый, но бесплодный совет дал он себе на другой день после прибытия Джиллоу и тут же погрузился в раздумья.

      Фред Джиллоу, судя по всему, и не догадывался, что смутил чей-либо душевный покой. День за днем он часами полеживал на пляжах Лидо, подложив руки под голову, слушал вздор Стреффи и наблюдал сквозь полуопущенные ресницы; но не проявлял желания встретиться или заговорить с ней наедине. Он более, чем когда-либо, довольствовался ролью благодарного зрителя богатого показа, устроенного для его личного развлечения. Так продолжалось до тех пор, пока однажды утром он не услышал ее мимолетную жалобу на усиливающуюся жару и угрозу москитов, и тогда сказал, словно они когда-то давно уже обсуждали этот вопрос и обо всем договорились: «Дом на болоте будет готов принять вас в любое время после первого августа».

      Нику вообразилось, что Сюзи слегка покраснела и демонстративней, чем обычно, распрямилась и пустила гладкий камешек по мелким волнам, замирающим у их ног.

      – В Шотландии вы оба будете выглядеть куда свежее, – сделав над собой усилие, добавил Фред с несвойственной ему откровенностью.

      – О, неужели? – весело ответила она и, повернувшись на высоких каблуках, сказала с таинственным и важным видом: – Нику нужно работать. Возможно, мы задержимся здесь до конца лета.

      – Работать! Вздор! Вы задохнетесь в этих миазмах. – Джиллоу растерянно посмотрел на небо из-под надвинутой на лоб шляпы, затем проговорил, будто бы с глубокой